Вытхуянцы в Сочи
Шрифт:
— Легко! — пожал плечами Зебр.
Таракан показал ему «ОК», свистнул, и в тот же момент на ящике с инструментом нарисовался целый оркестр тараканов-музыкантов.
— Ну что, пацаны, слабаем что-нибудь не по-детски для нашего кореша! — жирный таракан поднял с пола щепку и взмахнул ею, словно дирижёрской палочкой. — Иии… — начали!
Один из таракашекущипнул струны своей арфы, взяв неторопливый балладный темп. Вскоре вперёд шагнул трубач и заиграл великолепное соло —
Подключились прочие инструменты.
Полосатый не знал слов этой песни, но они пошли сами, откуда-то изнутри. Он пел необыкновенно-удивительным голосом о том, что он в этом мире — всего лишь жалкий бродяга. Его удел — мечтать о той красивой и полноценной жизни, доступной тем, кому повезло чуть больше…
Из всех щелей, из всех подполий понабежали тараканы. Сотня, две… Какзаворожённые они слушали Зебра — кто с открытым ртом, а кто вообще плача.
— А теперь припев! — скомандовал жирный таракан. — И-и-и. начали!
И тут музыканты врезали на всю катушку, а тараканы вытерли слезы, заулыбались и вдруг пустились в песнь и пляс:
— Чудо-остров! Чудо-остров! Жить на нём легко и просто! Жить на нём легко и просто! Чунга-чанга!
Наше счастье постоянно — Жуй кокосы! Ешь бананы! Жуй кокосы! Ешь бананы! Чунга-чанга!..
Изображая веселыхостровитян, они не на шутку завелись.
После припева опять вступила арфа, за ней — труба, скрипки, и далее — вновь глубочайшая скорбь в голосе Зебра. Но затем:
— А теперь припев! И-и-и… начали!
— На мгновенье надо детство возвратить!
Мы теперь утята, и такпрекрасно на свете жить!.. Чего только не вытворяли эти сумасшедшие тараканы… И вновь тоска тоскливая, жалость жалостливая.
— И-и-и. начали!
— Скатертью, скатертью дальний путь стелется, И упирается прямо в небосклон.
Каждому, каждому в лучшее верится! Катится, катится голубой вагон!
Тараканы сцепились лапками, образовав несколько кругов, и принялись водить фантастические хороводы. Вскоре круги причудливо переплелись в олимпийский символ…
Песня была спета. Музыканты вроде бы сыграли последний аккорд. Но, только раз вздохнув, они вновь жахнули по полной программе, на этот раз макарену.
Тараканы удивительно слаженно задвигались в такт музыке, что-то забавно и синхронно вытворяя передними лапками. А потом встали друг за другом длинным ручейком и двинулись под музыку в сторону ближайшей щели в полу. Вот первый скрылся в ней, второй… Последним, пропустив вперёд музыкантов, оказался жирный таракан. Прощально помахав Зебру лапкой, он нырнул в темноту.
— Ни фига себе настойка у этого Сержа! — восхитился полосатый. — Надо взять рецептик!
Между тем, на четвёртом этаже административного здания, в офисе одного из местных телеканалов появился юноша-курьер с огромным букетом цветов в руках. Этот превосходный букет, стоимостью в хорошую зарплату, сразил сотрудников телеканала наповал. Курьер, заглянув в свои бумаги, что-то спросил у красящей ногти секретарши и сразу прошёл в один из кабинетов.
— Это что? Кому? А? — удивился мужчина-армянин. — Я не заказывал!
Он только что отсматривал на мониторе какой-то телевизионный материал.
— Это, наверное, мне, Ашот! — отозвалась женщина-брюнетка у окна.
Курьер бросил невольный взгляд на её бравый бюст, вручил ей букет, заставил расписаться в графе «получил(а)» и удалился, споткнувшись о порожек.
— Всё! Мне этот твой информатор надоел! — Ашот вскочил в приступе ярости и заметался по кабинету. — Я его похороню!
— Ашотик, солнышко, ну не бери в голову! — жгучая брюнетка аккуратно положила букет на подоконник и приблизилась к мужчине. — Ты же знаешь, я люблю только тебя!
Она положила ему руки на плечи, прижалась всем телом, потянулась губами к его губам.
Внезапно мужчина схватил её за волосы, беспощадно накрутил несколько крупных локонов на руку и больно потянул.
— Если узнаю, что у тебя что-то с ним было — обоих закопаю!
— Да, сладкий, сделай мне больно! — жгучая брюнетка таяла в его сильных руках. — Я это заслужила!
Ашот жарко впился в её губы…
Не успел юноша-курьер выйти на улицу, как прямо к его ногам упал букет, от которого он только что избавился. Молодой человек удивленно поднял цветы, секунду подумал, вдруг щелкнул пальцами и ходко направился совсем не в том направлении, которое ему было предписано начальством…
Спустя час-полтора в дверь гаража, возле которого притулился ядовито-желтый «москвич», таинственно постучали. Вытхуянцы затаили дыхание.
— Профитроли, в шкафу прячусь я! — строго предупредил Зебр. — Не вздумай туда ломануться!
— А что же мне де-е-елать?
— Под стол полезай!
— Я там не помещу-у-усь!
Но Осёл уже встречал на пороге Василису — под прозрачным зонтиком и с рюкзачком на плече. Они радостно обнялись и увлеклись глубоким любовным поцелуем.
Зебр, глядя на это безобразие, сердито прокомментировал:
— В женщин влюбляешься из-за своих же комплиментов, которые им говоришь, чтобы они отдавались!
— А что? Нормально сказано, по-взрослому! — одобрил Бегемот.
Влюблённые, наконец, оторвались друг от друга.
— Как ты узнала, что мы здесь? — удивилась Белка. — Ведь об этом не знает ни одна живая душа?
— Мне Осёл позвонил, — объяснила Вася, присаживаясь у стола. — Я тусила в Лазаревском на студенческом слёте. Когда узнала, что произошло — всё бросила, вызвала такси и сразу сюда!