Выучить уроки

Сединкин Владимир

Только сейчас смог рассмотреть их как следует. Я словно попал в XX век. Куртки, плащи, рубашки, вязаные свитера, водолазки, шерстяные штаны и ботинки на шнуровке – я был готов поклясться, что всё это было самодельное, а не фабричного машинного производства. Но больше всего меня удивили пуговицы и шнурки. Да, да пуговицы и шнурки, ведь их уже давным-давно

не использовали в изготовлении одежды и обуви. Обросшие, плохо бритые мужчины со смешным антикварным оружием в руках (я просто не мог поверить, что именно из него они убили моих ребят), обступили меня.

Толпа расступилась, и ко мне подошёл здоровенный детина с рябым лицом. Длинный волосы были собраны в конский хвост на затылке, а виски эпатажно выбриты, впрочем, наверное, среди местных «аборигенов» это было нормой.

Карие глаза главаря с насмешкой наблюдали за мной. Этот взгляд неожиданно вызвал волну злости поднявшуюся изнутри. Да как они вообще посмели напасть на представителя Империи, да ещё и перебить мою охрану?! Собравшись, я принял властный вид, хотя сделать это было нелегко, ведь в спину мне упирались стволы автоматов и винтовок.

– Я статский советник Корсаков Константин Игоревич. Нахожусь здесь по поручению Имперского адмиралтейства. Кто вы такие и как посмели напасть на меня?!

Ответом мне был взрыв хохота – истеричного, безумного и … бесстрашного. Они совсем не опасались последствий совершённого ими злодеяния. Как это вообще могло быть?

Рябой, так назвал я главаря, сделал знак глазами толстяку в грязной футболке и тот, взведя курок допотопного массивного револьвера, направил оружие мне в голову.

Всё же я был гвардеец, на пенсии, но гвардеец. Толстяк даже не понял что произошло, а револьвер оказался в моих руках. Громкий выстрел заставил толпу вокруг меня вздрогнуть, а жирдяй покачнувшись рухнул на спину демонстрируя всем дырку вместо правого глаза.

Да, они не ожидали этого – меня били со знанием дела, но так чтобы не убить. Это я понял сразу.

Кровь

из рассечённой брови заливала мне глаза и я начал постепенно сползать в то состояние когда ты ещё не потерял сознание, но тебе уже всё равно, что с тобой происходит.

– Ну, всё, хватит! Довольно с него, – услышал я хриплый голос над собой.

Меня подхватил под руки и надели на голову грязный чёрный мешок. Господи куда я попал? На дворе вторая половина XXIII века, а меня кутают в материю, чтобы что-то скрыть.

И снова этот хриплый голос явно привыкший отдавать приказы:

– Транспондеры сняты? Отлично. Грузим «комбинезончик» в вездеход и валим отсюда, пока гуси не пожаловали!

Словно куклу меня куда-то поволокли, периодически награждая болезненными тычками под рёбра.

Комбинезончик, это наверное я, а кто такие гуси? Что тут вообще происходит? Гады. Ребят жаль! Как жаль ребят, – перемешалось всё в моей голове.

Видно неосторожно дёрнулся, и мои охранники заметили это и пресекли. Удар в основание затылка превратил мой мир во взорвавшийся фейерверк, и я потерял сознание.

* * *

Не знаю, сколько времени я был без сознания, но когда очнулся, руки связанные за спиной окончательно онемели, а правый бок, на котором лежал, вообще, будто был не мой.

Во рту кислый привкус, голова кружилась – верные признаки сотрясения головного мозга. Кто-то смеялся, но я не мог понять из-за чего. До меня долетали отдельные слова, не складывающиеся в единое предложение. Автомобиль прыгал по ухабам и от этого на меня накатывала тошнота.

– Стоп! – заорал кто-то.

Завизжали тормоза, меня грубо отпихнули из-за чего, я, пребольно ударился головой обо что-то твёрдое. Захлопали двери, верный признак того, что охранники мои покинули салон. Мне удалось принять вертикальное положение и, склонив голову между колен стянуть с головы вонючий, пахнущий горелой пластмассой мешок.

Конец ознакомительного фрагмента.