Выйти замуж за бандита. Выжить любой ценой
Шрифт:
Поднимаю руку с зажатым кинжалом, собираюсь перерезать глотку твари, посмевшей тронуть мою жену. Он поднимается, разворачивается, прикрывает собой её, но гнев моего зверя уже не остановить.
— Нет, Мир! Нет! Не трогай парня! Он со мной! — срывающийся голос Ники, боль в глазах и отрезвление от последовавшей тишины.
Отталкиваю истукана, падаю на колени, и глаза затягивает кровавая пелена. Мокрая ткань с грязными разводами, а под ней исполосованная спина.
— Кто? — рычу, протягивая руку и хватая парня за грудки.
— Хозяин, —
Ноги сами несут на выход, а ладонь с силой сжимает рукоятку ножа. Зверь требует мести, рвётся наружу и гонит на второй этаж. От необдуманного поступка спасает вибрация на руке, напоминающая о срочном отходе. Здесь не моя территория, и в этой стране я никто. Нужно вытащить Веронику, а потом продумывать план мести. Не смогу спокойно жить, пока мрази, поднявшие руку на мою жену, топчут землю.
— Надо уходить, — укутываю малышку в пыльное тряпьё и поднимаю на руки.
— Забери меня с собой, — цепляется парень в рукав и с мольбой впивается в глаза. — Ника обещала.
— Придётся бежать пятнадцать километров. Выдержишь?
Он кивает головой, бросается к соседнему матрасу и достаёт из-под него кухонный нож. Даже в полумраке я вижу, на сколько он истощён. Не уверен, что не придётся тащить его на себе, но лишний баланс для нас сейчас смертелен. Придётся бросить по пути, если выдохнется.
— Что здесь происходит? — раздаётся испуганный, женский голос, и мы с парнем одновременно дёргаемся в сторону входа. В проёме стоит сухая женщина лет пятидесяти с испещрённым глубокими морщинами лицом. Собираюсь опустить Нику и воспользоваться ножом, пока незнакомка не заголосила и не разбудила весь дом, но парень меня опережает и бросается к ней.
— Джабира, это муж Ники. Он пришёл за ней.
Мальчишка хватает её за рукав и умоляюще просит не шуметь и отпустить. В его глазах сверкает решимость уйти, и ничего в этот момент его не остановит. Женщина пристально осматривает меня, проходится по обмякшему телу малышки, сводит брови и отворачивается от нас.
— Пошли, — кидает через плечо. — Выведу через задний выход.
Появляемся на точке сбора самыми последними. Бойцы ещё в напряжении, но зверские оскалы сменились наркотической эйфорией от переизбытка адреналина. Впереди марш-бросок до самолёта, а на руках бессознательная жена и истощённый паренёк.
— Потери есть? — спрашиваю у старшего отряда со стороны Шахима.
— Нет. Чисто сработали. Пора делать ноги.
Киваю, отдаю свой мешок Славичу и первым ступаю в сторону свободы. Вес Ники не чувствую, словно в ней осталась только душа. Иду быстрым шагом, прижимая невесомое тело к груди и прислушиваюсь к дыханию. Кажется, она ушла, но редкие стоны и всхлипы доказывают обратное. Она сильная, выдержит, а моя задача успеть до рассвета на самолёт.
Глава 37
Дамир
Солнечный
Никто не говорит, не расходует силы, только тяжёлое дыхание слышится со всех сторон. У бойцов желание сбросить мешки и облегчить весовую нагрузку, но следов оставлять нельзя после того, как оставили трупы. Международного скандала не нужно никому, а войны между кланами и группировками тем более.
Бросаю взгляд на нового члена отряда и ухмыляюсь уголком рта. Парень задыхается, истекает потом, спотыкается, но не отстаёт. Совсем мальчишка, не больше семнадцати лет. Смешно. Как я мог подумать, что между малышкой и им что-нибудь есть. Он совсем жёлтый, нескладный, сырой. Он и бабу-то, наверное, никогда не жамкал.
— Надо прибавить шаг, — подходит Гар. — Если устал, давай я её понесу.
— Отвали, — рычу на него, прижимая жену сильнее. Руки, правда, отваливаются и, скорее всего, стали длиннее, чем у обезьяны, но свою ношу никому не отдам. В конце концов я жене обещал носить всю жизнь на руках. Вот и ношу.
— Мы опаздываем, — не отстаёт Гарыч. — Араб взлетит, не будет ждать.
— Сколько осталось? — кошусь на оранжевый диск, становящийся с каждой минутой больше и светлее, озаряя сизое небо жёлтыми всполохами.
— Десять минут, — шипит он, посматривая косо на парнишку и ощупывая ладонью рукоятку кинжала. — Надо сбросить балласт, тогда сможем передвигаться быстрее.
— Пацан, сможешь ускорится? — с надеждой смотрю на парня. Если Ника обещала его вытащить, то сброс балласта она мне не простит.
— Махмуд, — хрипит мальчишка, сжимая кулаки и недобро прожигая советчика. — Смогу.
Он действительно прибавляет шаг, как будто открыл неведомое второе дыхание. Пытаюсь найти его в себе, но руки и ноги отваливаются ещё сильнее.
Последний подъём, и вдалеке поблёскивает корпус самолёта. Как только мы появляемся в поле зрения, машина приходит в движение, катится по полосе, машет крыльями, но почему-то не в нашу сторону. Нехорошие мысли крутятся в голове. Неужели всё-таки предатель — Шахим. Заманил в ловушку, отправил в ад, а теперь виляет хвостом самолёта, оставляя нас здесь.
Гар матерится, вскидывает пистолет и выпускает оставшийся магазин в сторону удаляющегося транспорта. Кто-то замирает, кто-то бежит по направлению к полосе, но в одном мы едины — у всех на лице непонимание, злость и звериные оскалы. Даже бойцы Шахима прибывают в полном ахуе, провожая улетающего боса неверующим взглядом.