Выйти замуж за дурака
Шрифт:
Попарились мы на славу! Никаким саунам с соляриями не заменить простой и душевной русской бани. Тем более когда тебя искренне поздравляют с легким паром и угощают вкуснейшим квасом…
Из бани мы шли в самом лучезарном настроении. Во всяком случае, у меня настроение было именно таким. Я любовалась избушками, утопавшими в яблоневых садах, расписными теремами, деревянной, похожей на золотистую свечу церковкой во имя мученика Вонифатия… Ну, разве не прекрасный мир!..
– Матушка царица-а-а!
Кошка резко обернулась., К нам бежала, раззявив рот в крике, Олька.
– Что
– Прости, матушка царица! Беда! Ко Сей приехал!
– Ко Сей?!
Кошка, шедшая на задних лапах, зашаталась. Мне пришлось ее подхватить, чтоб не' упала в пыль. Однако она не дала себе расслабиться и быстро пришла в себя.
– Беда, беда воистину, – тихо проговорила она. Ой, не вовремя явился Ко Сеюшка! А может, и наоборот – слишком вовремя!
И, произнеся этот загадочный монолог, Руфина, словно забыв про меня, помчалась на четырех лапах по направлению к нашему терему. Мы со служанкой переглянулись и тоже ринулись за хвостатой государыней.
Ко Сей Бессмертный на самом деле оказался невысоким, но весьма представительным мужчиной без определенного возраста. Жилистый, крепкий, с желтоватой кожей и характерными узкими глазами он был одет в темно-зеленый шелковый халат с запахом. Халат украшала вышивка золотом – маленькие птички типа колибри кружатся над пышными цветами типа пионов. Бритую голову Ко Сея украшала шапочка с золотым помпоном; сзади (видимо, прикрепленная к шапочке) висела длинная тонкая косица.
Ко Сей сидел в трапезной за, столом и рассеянно поигрывал сверкающей, даже на вид тяжелой кривой саблей.
– В баньке парилась, достопочтенная государыня? – вместо приветствия спросил он кошку. С легким паром тебя, как у вас говорится.
– Спасибо на добром слове, – напряженно ответила кошка. Пошто явился? Дело пытаешь аль от дела лытаешь?
Ко Сей усмехнулся, отчего его глаза превратились в едва различимые на лице щелочки. А зубы у него были… как в рекламе зубной пасты: белые и блестящие. Только не сняли еще ни одной рекламы, в которой бы у человека зубы были как у крокодила.
– Дело, дело я пытаю, Руфина Порфирородная! – отсмеявшись, заверил нервно подрагивающую кошку Ко Сей. Сама небось догадываешься, зачем я приехал. Как говорил великий кидайский муж древности Вынь Дадай, долги хороши тем, что их обязательно нужно возвращать!
Кошка зашипела:
– Договаривались же на срок до Филипповского поста! Постом отдала бы тебе весь должок!
– Посто-ом! – насмешливо протянул Ко Сей. Как сказано в великой книге «Богатство», сочиненной – мудрецами Ка Ма и Фэ Эно, никакие дела земные и никакие отговорки небесные не должны помешать выполнению долга. Письменной договоренности между нами, почтеннейшая, не было, и, значит, я имею право взыскать с тебя долг в любое время. Это время пришло. Мне срочно требуются мои четыреста пятьдесят связок серебряных монет. Плати, великая царица! – Голос импозантного кидайца стал визгливым, как циркулярная пила.
Тут в трапезную влетели оба кошкиных Ивана с мечами в руках:
– Где Ко?! Порешим злодея!
Ко Сей лишь
– Эти молодые люди совершенно не обучены хорошим манерам и не знают почтения ни к возрасту, ни к сану, – заявил Бессмертный, неласково глядя на Руфину. Мне понятно, впрочем, откуда у этих юношей проистекает такое бесстыдство и непочтение, если их собственная мать…
– Молчи! – провизжала царица. Глаза ее полыхали ненормальным янтарным блеском. Просто какая-то Янтарная комната, а не кошка!
– Плати долги! – Ко Сеевы очи тоже засветились, но пронзительно голубым светом. Я не разбойник Че Са Ло, я пришел не за чужим, а за своим!
– Нет у меня сейчас столько наличными, – призналась кошка. Столько серебра… Не крышу же с царских палат срывать, чтоб долг тебе отдать. Может, акциями Фигляндского банка возьмешь? Хоть часть. Сам пойми, мы только что свадьбу отыграли, потратились.
– У меня нет ни малейшего интереса к вашим свадьбам, тем более что моего имени даже не было в списке приглашенных, – с прохладцей в голосе сказал Ко Сей. Хотя наши мудрецы Хо Дивон и Мол Чи и учат, что истинно великий в делах муж сторонится всего суетного, моему истинному «я» было несколько обидно подобное пренебрежение. Поэтому никаких акций я не возьму. Хоть и ценна бумага, она все же не золото и не серебро. Как сказал поэт:
С бумагой в руке ты подобен букашке.
А золото есть – ты уже человек.
– Ты мне тут своих поэтов не цитируй, – сухо проронила кошка. Устроил… поэтический утренник. Чем тебе акции не угодили, косоглазина?
– Спокойно проигнорирую оскорбление, тем более что исходит оно из слабых женских уст, – сообщил Ко Сей, но вопреки словам его пальцы стиснули рукоять сабли. Я пришел по важному делу и вынужден выслушивать непристойности. Золото давай! Или серебро, только побольше! – сменил он вежливый тон на крик.
– Нету у меня сейчас! – завопила и кошка.
– Тогда ты знаешь, чем еще можно рассчитаться!
Я решила вмешаться.
– О каких долгах идет речь? – осведомилась я .у Ко Сея тоном судебного исполнителя.
Тут Кощей соизволил глянуть и на меня.
– Почтеннейшая, – с мерзкой ухмылочкой заговорил он. Великий учитель и вождь Кидая Хось Нехось говорил; «Истинный муж не снисходит до объяснений со сварливой женщиной». Лучше вам, почтеннейшая, не вмешиваться в дела, которые не касаются вас.
Меня охватил гнев. Этот китаец, то есть кидаец, совершенно лишен умения разговаривать с порядочными женщинами!
Я вознамерилась закатить нахальному почти сказочному персонажу пощечину, но Руфина вцепилась мне в поневу:
– Не лезь, Василисушка! Не твоя то забота. Ко Сей правильно с меня долг требует. Проигралась я ему.
– Это как? – вытаращила глаза я.
– В наперсток играли, – вздохнула кошка.
– Вот-вот! Истинно так! – часто закивал Ко Сей. Играли. И проиграли. Скажи спасибо, кошка-царица, что я еще на твой долг не налагал никаких процентов, хотя это совершенно неслыханное дело для Кидая. И ждал я, сколько мог. А теперь, извини великодушно, деньги нужны.