Выйти замуж за итальянца или История Ольги Ольгиной, родившейся под знаком Близнецов
Шрифт:
Я отвела Алису в садик, потом долго, больше часа гуляла со Складкой, к вящей радости собаки позволяя ей носиться по газонам и ко выряться в липкой грязи и пожухлой увядающей траве. Осень вокруг меня цвела пышным цветом. Красно-золотые клены склоняли свои царственные ветви, изящные березы, лишь слегка тронутые позолотой, трепетали на ветру, изредка роняя случайный листок, едва начинали пламенеть гроздья старой рябины. Прохладный осенний воздух был чист и прозрачен, в нем еще сохранились ароматы уходящего лета, но и грядущая зима уже вплела в него свою ледяную ноту. Я сидела на скамейке, кутаясь в легкое, не предназначенное для долгих прогулок короткое пальто, купленное в «Пассаже», и не замечала ни буйства красок, ни смеси запахов окружающей природы. Мир в моих глазах был одинаково серым, безликим и безмолвным.
Очнулась я, когда поджимающая лапы Складочка, устав поскуливать, лизнула мою руку. И только тогда почувствовала, как я замерзла. Пристегнула поводок и быстрым шагом направилась к дому. Насыпала Складке корма, налила свежей воды, напилась горячего чаю сама. Потом приняла ванну и согрелась окончательно. Но душу продолжали терзать противоречия! Встреча с Олегом всколыхнула во мне такие глубокие эмоции, о которых я сама не подозревала. Внутреннее равновесие было нарушено, спокойствие забыто. Хотелось плакать и смеяться одновременно, хотелось любить и страдать. Вчерашнее хладнокровие далось мне ценой немалых усилий, и сейчас я за это расплачивалась.
Я не выдержала и позвонила маме. У нее было занято. Поколебалась немного и все же набрала номер Коли Добролюбова. Трубку сняла Тамара, недовольно сообщила, что муж на работе и беспокоить его там ни к чему. Тома ждала третьего ребенка, теперь уже их общего с Колей, и от этого стала крайне неуравновешенной. Я решила действительно оставить их в покое. Но на месте мне не сиделось, стены давили и не давали свободно дышать. Пометавшись немного по огромной квартире, как тигрица мечется по вольеру, я натянула джинсы, сорвала с вешалки куртку, замотала шею шарфом и отправилась в город. Долгие прогулки пешком всегда меня успокаивали, позволяли привести мысли в порядок, восстановить равновесие. Близнецы – воздушный знак, на свежем воздухе им всегда думается легче.
Я вышла из метро на станции «Гостиный двор». Постояла несколько секунд, слушая внутренний голос, и направилась вдоль канала Грибоедова в сторону Михайловского сада. У Спаса-на-Крови купила себе мороженое и, откусывая его большими кусками, свернула под тень вековых деревьев. Бесцельно побродила по дорожкам, разглядывая встречных прохожих. Перешла через мостик, миновала Летний сад и вышла на набережную Невы. Краски мира вновь возвращались в мою жизнь. И запах близкой воды, и крики чаек, и проглядывающее сквозь облака солнце, пускающее золотистых зайчиков на шпиль Петропавловки, и легкие порывы ветра. Я ощущала все это, я могла даже улыбаться. Силы возвращались ко мне, походка стала легче, асфальт словно запружинил под ногами. Пройдя вдоль набережной, я вышла к Эрмитажу, потом быстро перешла через забитый машинами мост, очутилась на Стрелке Васильевского острова. И только тут, в тени Ростральных колонн, сообразила, что только что в точности повторила наш с Олегом маршрут. Тот самый, после которого он впервые серьезно объяснился мне в своих чувствах. Вот на этом самом месте он целовал меня, на этом самом месте говорил слова любви, на которые я отвечала бессвязно и путанно, ибо сама еще не понимала, что я чувствую. Прошли годы, а мне казалось, что все это было вчера.
Я закрыла лицо ладонями и тихонечко заскулила. Постояла так пару минут, потом выдохнула, достала мобильник и набрала телефон Николаева.
– Вить! – сказала я жалобно. – Вить, ты не очень занят?
– Нет, а что?
– Не можешь приехать за мной на Васильевский остров? Я тут на Стрелке стою.
– Хорошо, сейчас буду.
Он примчался в кратчайшие сроки, управившись за двадцать минут. Не знаю, как это ему удалось, учитывая, какие в городе были пробки, но он это сделал. Может потому, что я раньше никогда не обращалась к нему с подобными просьбами, предпочитая разрешать все свои трудности сама.
– Что у тебя случилось? – Голос у Виктора был встревоженным, а между бровями образовалась озабоченная морщинка.
– Ничего особенного, – храбрясь, заявила я.
– Это поэтому у тебя лицо такое опрокинутое? Даже помада размазалась.
Ну надо же! Это, наверное, когда я мороженное ела. Впрочем, мне эта помада сразу не понравилась. Много раз говорила матери, чтобы она не дарила мне косметику, но она всегда поступала по-своему, да еще и обижалась потом, если ее подарки валялись у меня невостребованными! Вот и эту продукцию от «Yves Rocher» наверняка купила на распродаже, а потом подсунула мне в качестве презента. Сегодня же ее выкину!
Виктор повертел головой в поисках свободной скамейки, не нашел таковой и почти насильно подвел меня к своей машине. Ездил он, как ни странно, на «Волге», то ли из уважения к своей должности, то ли предпочитая поддерживать отечественных производителей. Я плюхнулась на сиденье, подобно ватной кукле.
– Говори! – приказал он, сев за руль и трогаясь с места.
– Я вчера Алискиного отца видела.
Он даже слегка притормозил. Весь подобрался, как зверь на охоте, настороженный и потому смертельно опасный.
– Марио Джанини?
– Нет. Настоящего Алисиного отца. Замуж за Марио я вышла, уже будучи беременной.
– Ну ничего себе новость! А он знал?
– Конечно!
– М-да. Все любопытнее и любопытнее. Ну и что Алисин отец? Требует восстановления в правах?
– Нет. Он пока даже не знает о ребенке. Понимаешь, Витя, я только вчера поняла, что до сих пор его люблю. Нет, я женщина сильная, я с этим справлюсь. Просто это нахлынуло так внезапно, что я потеряла всякий здравый смысл.
– Это заметно.
– Что, очень?
– Ты сама не своя.
– В том-то и дело. И я совершенно не представляю, как мне теперь поступать. Что делать и как жить.
– Ты женщина сильная, ты справишься, – ухмылка змейкой пробежала по его губам и спряталась, как будто ее и не было.
– Не иронизируй!
– Даже и не думал! А чего ты от меня-то хочешь?
– Сама не знаю. Совета, наверное.
– Вот те на! Как я, мужик, могу тебе, женщине, что-то посоветовать? Ты же все равно не послушаешься!
– Ну Вить! – заныла я. – Ты умный! Скажи что-нибудь, я послушаю! Честное слово!
Виктор задумался. Свернул на светофоре, выбираясь из пробки. Остановил машину, закурил и повернулся ко мне.
– А этот новоявленный папочка, он от тебя чего-то хочет?
– Нет.
– А ты от него?
– Не знаю. Я и хочу его видеть, и не хочу. И жажду снова возобновить отношения, и боюсь. Больше боюсь. И не только из-за себя, хотя это будет смерч. Тайфун и цунами вместе взятые... Я за Алису боюсь. Она всего пару месяцев, как перестала Марио вспоминать. Папой его больше не называет. Представь, какой у ребенка будет шок, если вдруг появится еще один совсем новый папа. А потом опять нас бросит.