Выйти замуж за ледяного гиганта
Шрифт:
— Подождите, — сказала она высоким голосом. — Они дали мне. Гм. масло. Нанести перед… пенетрацией. Так что, если бы ты мог просто отвернуться, я быстро…
— Люси, — прервал я ее неистовую речь, взяв ее неспокойные руки в свои.
— У нас есть время. Пожалуйста, не бойся меня.
Ее взгляд метнулся к моим братьям, прислонившимся к стене у двери, далеко от кровати, но с хорошим обзором.
— Они останутся, — сказал я, пытаясь придать своему голосу успокаивающий оттенок, хотя, судя по тому, как она вздрогнула, мне это не удалось. — Так принято. Мои братья будут свидетелями, чтобы никто не смог оспорить,
Она оглянулась на меня, ее глаза были широко раскрыты, ноздри раздувались от быстрого, испуганного дыхания.
— Обычно мы не… делаем этого на публике…
Она замолчала, поворачивая свои руки в моей хватке. Я взял ее ладонь и осторожно приподнял. Медленно, все время глядя на нее, я низко наклонился и провел губами по внутренней стороне ее запястья. Она вздрогнула, ее и без того большие глаза стали еще больше, и я поцеловал это теплое местечко, чувствуя, как бешено бьется ее пульс у моих губ. Люси судорожно вздохнула и посмотрела на меня. Я провел губами вверх по ее предплечью, покрывая поцелуями ее кожу, пока не добрался до сгиба локтя, и провел языком по горячей, нежной коже.
Она издала тихий звук. Это не было похоже на стон, который издала бы возбужденная великанша, и все же он отправился прямо к моему члену, уже напрягшегося под тканью брюк.
— Это только один раз, — сказал я, поднимая глаза.
Ее лицо было так близко, но таким крошечным. Она выглядела очаровательно с раскрасневшимися щеками и красными губами, приоткрытыми от волнения. Я хотел посмотреть, какое выражение будет на ее лице, когда я войду в нее.
— И я позабочусь о том, чтобы ты забыла, что они вообще здесь, — прошептал я, позволяя своему прохладному дыханию окутать ее лицо, пока она не задрожала.
Не давая ей времени больше волноваться, я схватил ее за волосы, очень нежно, и запрокинул ее голову назад. Все еще низко склонившись над ней, я прижался губами к ее губам. Я зашипел от соприкосновения. Ее рот был маленьким по сравнению с моим, но мягким и обжигающим. Я прикоснулся губами к ее теплой коже, сначала поцелуй был медленным и изучающим. Когда мои губы скользнули по ее губам, ища момент, когда поцелуй будет казаться естественным, я провел руками вверх по ее спине, удивляясь тому, как я могу охватить почти всю ее обеими ладонями.
Люси ахнула, горячее дыхание согрело мою прохладную кожу, а затем она поцеловала меня в ответ. Я замер, мои пальцы широко раскрылись на ее спине, мои губы мягко двигались, подстраиваясь под ее ритм. На вкус она была пряной, и мой член запульсировал, потому что ее жар, мягкость подпитывали что-то темное и голодное внутри меня, о существовании чего я даже не подозревал.
Холодная, зияющая пещера, которая внезапно открылась и вышла на свет. И она была этим светом, теплым пламенем, сияющим на стенах и показывающим мне, насколько по-настоящему одиноким я был. Этот новый голод подстегивал меня, я схватил ее за ягодицы одной рукой и приподнял ее. Она ахнула мне в рот, когда я поднял ее на уровень своего роста, прижимая к себе, прижимая язык к ее нижней губе, вынуждая ее открыть рот. Я протолкнулся внутрь, проглотив ее вздох, и погладил ее язык своим.
Когда я ощутил обжигающий жар, я не смог удержаться и двинул бедрами, мой все еще скрытый член тоже жаждал попробовать ее на вкус. Погрузиться глубоко в чудесное,
Ей было больно? Неужели я что-то натворил… Но нет. Она не пыталась вырваться. Ее маленькие ладошки нашли опору на моих обнаженных плечах, тупые ногти впились в мою кожу, и она обхватила меня ногами, задыхаясь, когда поняла, что мой торс слишком широк, чтобы она могла обхватить меня бедрами. Это был хороший расклад событий. Она уже сдавалась под моими прикосновениям, забывая о моих братьях.
Но я бы не забыл. Даже сейчас я краем глаза поглядывал на Уллага, убеждаясь, что он заметил. Я бы заставил ее кричать от удовольствия, а ему пришлось бы слушать. Моя невеста вела себя именно так, как мне было нужно, и ей даже не требовалась инструкция. Я притянул ее ближе, решительно впиваясь в ее рот, в этот же время просовывая предплечье под ее ягодицу, чтобы поддержать для удобства.
Я провел другой рукой по ее обнаженной ноге, обнажив кожу там, где задралось платье. Теплая и гладкая. Я издал еще один звук, что-то требовательное и нетерпеливое, и она провела ногтями по моему затылку, оставляя покалывание после своего прикосновения. Я подошел к кровати и уложил ее на матрас, раздвинув ее ноги. Она ахнула и попыталась сесть, ее покрасневшее лицо потеряло свое восхитительное, рассеянное выражение.
— Масло, — сказала она, указывая на прикроватный столик. — Пожалуйста, я должна…
— Я помню, — сказал я, проводя ладонью по внутренней стороне ее бедра.
Боги, она была такой маленькой. Моя рука могла обхватить все ее бедро в самом широком месте. Я снова взглянул на масло, вспоминая его. Поскольку предполагалось, что это облегчит секс со мной, она должна была намазаться маслом, прежде чем я бы трахнул ее.
— И я пока не буду тебя трахать, — сказал я, глядя ей в лицо.
Она выглядела такой уязвимой с широко открытыми и блестящими глазами.
— Я собираюсь попробовать тебя на вкус.
Она открыла рот, чтобы заговорить, но из него вырвался только сдавленный звук. Я ухмыльнулся и нырнул к месту соединения ее бедер, раздвигая ее ноги еще шире. На ней не было нижнего белья. Лишь мгновение я смотрел на нее. Так похожа… И все же такая отличающаяся. Ее кожа здесь была темно-красной. Она блестела от возбуждения, и когда я прижался лицом ближе, наблюдая за ее маленьким отверстием и задаваясь вопросом, как, черт возьми, мой член поместится внутри, ее жар скользнул по моей коже.
Я еще не прикасался к ней, и все равно воздух между нами искрился от тепла, которое она излучала. Я закрыл глаза и вдохнул, высунув язык, чтобы попробовать ее аромат, позволяя теплу проникнуть в меня. Опьяняющий и завораживающий, ее запах ударил мне в нос и проник в мозг, заставляя мои мысли разгореться и сосредоточиться на одной прерогативе. Взять ее. И трахнуть ее так хорошо, чтобы в мгновение ока был бы зачат мой ребенок.
Чтобы Уллаг всегда знал. Что бы он ни попытался сделать, ее первенец будет только моим. Я погладил свой член через брюки, стиснув зубы от того, какое неудобство причинял каменный стояк, что все больше просился погрузиться в нее. Один ее запах заставил мое тело воспламениться в ответ. Тепло ее кожи, которое должно было быть сверхъестественным, возбудило меня настолько, что я едва мог думать.