Выжить любой ценой
Шрифт:
– Нет, Шухов, сегодня мы с тобой не умрем. Завтра или через пару дней. Но точно не сегодня. – надежда пробудила в Матвее желание к действиям, и подняв ноги он выдавил ими свою половину лобового стекла.
Выбравшись на капот, мы влезли на крышу, а с нее встали на тент. Сделав надрез своим ножом, который мне удалось сохранить, в отличии от Савельева, я заглянул внутрь, но тут же высунул голову обратно и просто сел рядом.
– Что там? – не дожидаясь моего ответа, Матвей встал на корточки и заглянул внутрь, – Долбанная коррумпированная Российская армия! – высунув голову обратно, он сел рядом со мною, – Сто процентов в этих бочках соляра.
– Я даже не сомневаюсь в этом. – сняв с себя ботинки, я расстелился прямо на тентованной крыше, – Чем еще в армии торговать? Не оружием же. Топливо всегда было ходовым товаром.
– Может поджечь этих тварей? – Матвей лежал на крыше в двух метрах от меня, – Хотя нет, это бред. Сгорим вместе с ними.
– Ты прав, это бред. Будем лежать здесь и надеяться на чудо. Матвей, ты в бога веришь?
– Нет, я атеист. А что? Хотел предложить мне помолиться?
– Уже не чего не хочу. Я посплю немного, постарайся не будить меня по пустяку. – отвернувшись на бок, я еще несколько минут выслушивал недовольное бурчание Савельева и незаметно уснул…
***
– Шухов, просыпайся. – сквозь сон донеслось до меня, – Помощь пришла. Ты уже два часа храпишь.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – придя в сознание, я заговорил с Савельевым, не открывая глаз. Солнышко приятно пригревало меня, и я готов был продолжить сон. – Я никогда не храплю. Это первое. И второе…
– Шухов, да ты сам взгляни! Какой смысл мне тебя обманывать. Только кто знает, что у них на уме…
Открыв глаза, я сел и решил оглядеться: вокруг машины все также торчала толпа зараженных, чуть больше ста штук.
– Посмотри вон туда. – стоящий на ногах Савельев показал мне рукой в сторону главных ворот, тех, через которые мы вошли. Оттуда в нашу сторону на очень медленной скорости ехал черный внедорожник, обшитый спереди листами железа так, что они образовывали подобие клиновидной лопаты, поднятой на полметра от земли. Сзади джипа болтался пустой двухосный прицеп…
– Сейчас узнаем, что они будут делать. – натянув ботинки на ноги, встал рядом с Матвеем, – В крайнем случае, свалим под шумок, когда твари заметят их…
Видимо заметив нас, водитель резко прибавил скорости, и не доехав до Урала сотню метров, остановился. Двери машины открылись, и оттуда вышли трое парней, одетых в черные защитные костюмы импортного производства. Двое из них не скрывали своих лиц и были вооружены импортными штурмовыми винтовками, а третий был в черных солнечных очках каплевидной формы и не имел при себе оружия. Нужно было отдать должное этим ребятам, выглядели они очень эффектно. Вскинув оружие, они принялись методично расстреливать тварей, бегущих в их сторону. Когда стало ясно, что они не успеют, третий вытащил с заднего сиденья авто пулемет и у тварей не осталось шанса. Единственное, чего мы боялись в этот момент, так это то, что нас зацепит случайной пулей, или рикошетом. После того как запахло соляркой, я понял, что по крайней мере одну бочку они прострелили…
– Эй, придурки! Спускайтесь на землю и подходите ко мне. – кричал тот, что был в очках. Нагревшийся пулемет он просто бросил на асфальт рядом с собою.
– Мне этот тип уже не нравиться. – сказал я, когда мы шли в их сторону, переступая через тела военных. – Слишком высокомерный.
Матвей промолчал, ничего мне не сказав. Подойдя к внедорожнику, мы остановились в пяти метрах от троицы, только что спасшей нас. Тот, что был в очках, теперь мне удалось оценить его примерный возраст в сорок лет, заговорил первым:
– Так-так. Кого я вижу! Савельев Матвей Григорьевич… – сняв очки, он пристально посмотрел на Матвея, – Этой встречи я ждал очень долго…
По удивленному лицу Матвея я понял, что с этим человеком они знакомы очень давно…
– Может, для начала, расскажешь, кто они такие? – я полз по бетонному полу одной из казарм, куда нас с Матвеем бросили, предварительно хорошенько отделав, – Вот черти, по одному ничего не могут! – сплюнув скопившуюся во рту кровь, я с горем пополам сумел прислониться спиной к стене. Савельев лежал в трех метрах от меня на боку, и его лицо было сильно разбито, – Ну у тебя и рожа Григорьевич. Не одного живого места не осталось! – собрав остатки сил, я попытался порвать толстую нейлоновую стяжку, которой были стянуты за спиной мои руки, но из этого ничего не вышло.
– Ты на свою рожу взгляни. У тебя не лучше! – Матвей попытался сесть, но у него не чего не вышло, многочисленные ушибы доставляли ему боль, и мешали затянутые руки.
– Скорее даже хуже. Меня же вдвоем били. Савельев, ты же говорил, что бойца лучше себя не встречал! Что на крупную рыбку нашлась рыбка покрупнее?
– Шухов, ты же видел, бой был не честным, Хасан вколол себе наркотик. Вдобавок меня сильно нога подвела.
– Так кто все-таки такой этот Хасан, расскажешь? – я попытался сделать один трюк, который иногда показывают в фильмах, чтобы стянутые руки оказались спереди, но у меня нечего не вышло, – Вот гады! Умно стянули, не освободиться. Значит времени у нас полно. Я тебя внимательно слушаю…
– Хасан Ишмуратов, мы практически вместе начинали. Но десять лет назад он ушел из ФСО в наемники, и с тех пор работал на наше правительство. Делал разные грязные делишки. Я о нем практически нечего не слышал с момента его ухода. Вернее, меня совсем не интересовала его судьба. – сумев доползти до стены, Матвей умудрился сесть, и прислониться к ней спиной.