Выживальщики 2. Свалка
Шрифт:
– Честный? – усмехнулся один из его спутников.
Главный пристально уставился на него.
– А что, хочешь поспорить?
В это время в лесу протяжно ухнула какая-то птица и из-за ближайшего шатра неожиданно вышел крупный мужчина, молча подошёл к костру и уселся на пенёк. Это был Сан Саныч.
– Дааа, жалко! Зачем же котелок-то было переворачивать? Я ещё собирался завтра это поесть. Вкусное было рагу.
Главарь быстро подошёл к Сан Санычу, уткнул ружьё ему в голову и резко, даже несколько истерично, потому что вдруг перестал понимать происходящее, крикнул:
– Где
На Сан Саныча это не произвело никакого впечатления. Он достал ложку из-за голенища сапога, слегка наклонившись провёл по внутренней поверхности котелка, собирая прилипшую к стенкам пищу и отправил её в рот, затем, медленно пережёвывая ответил.
– Дааа, не тот нынче грабитель пошёл! Глупый какой-то стал, плохо подготовленный. Хоть голыми руками бери и вешай на ближайшем дереве.
– Что ты несёшь, скотина? Золото где? – он, медленно но верно, впадал в истерику, а его товарищи, понимая, что безопаснее будет не предпринимать активных действий опустили стволы оружия в землю. А один, немного подумав, даже положил ружьё и слегка приподнял руки. Примерно до пояса. Сан Саныч это заметил.
– Вон, твои приятели поумнее тебя будут, поняли, что ситуацию тут не вы контролируете.
В это время из леса показались один за другим трое мужчин, каждый из которых волочил за ноги тело. Подтащив их к забору, они побросали их там и, совершенно игнорируя происходящее у костра, молча опять ушли в лес. Это были Сёма, Игорь и Валера, которые притащили тела оставшихся в засаде. Через какое-то время они появились вновь и история повторилась. У костра царила тишина. Главарь впал в ступор. Его мозг отказывался принять происходящее.
– Ты бы ружьё-то опустил, – сказал Сан Саныч, – не безопасно это, в человека-то тыкать. Твоя башка уже давно на прицеле у стрелка, который никогда не промахивается. И если ему вдруг покажется, что ты и впрямь хочешь выстрелить, как думаешь, долго ли ты проживёшь после этого?
Видимо осознав поражение главарь начал опускать ружьё, и когда оно перестало быть направленно на Сан Саныча, тот резко схватил его за ствол левой рукой, а правой сверху как молотком, ударил в лоб. На этом день для главаря банды закончился.
Нападавших было четырнадцать человек. Убивать никого не стали, просто повырубали всех, кроме двоих, которые сопровождали главаря и благоразумно сдались. Всех крепко связали и выложили в ряд у костра.
Постепенно к ним стало возвращаться сознание, они начинали возиться и постанывать. Иногда трепыхаться и дёргаться, поняв что связанны. Что-то бормотать, чертыхаться, но никто не кричал и не шумел. Наверное боялись навлечь на себя ещё большую беду. А то что они в беде, было понятно при первых проблесках сознания.
За это время Лиана успела сходить к Лодочнику. Самого его не было, он как всегда пропадал в своих пещерах и был чем-то занят. Достать его оттуда было невозможно, пока сам не придёт. А вот жена была дома. Она очень всполошилась узнав о произошедшем. Рассказала, что с момента их приезда виделась только с одним человеком – со своей подругой, женой охотника, которая жила тоже не в общине, а в лесу, с мужем, относительно недалеко.
Она ездила к ней на велосипеде в гости и между делом рассказала что впервые за долгие годы приехали покупатели. Поделилась, так сказать, радостью. Но заподозрить ту в преступном умысле было сложно, скорее она просто сболтнула кому-нибудь про гостей и слух быстро облетел общину.
Это было похоже на правду, причём из разговоров было понятно, что на самого Лодочника тоже имеется зуб. Не смотря на то, что Лиана её отговаривала, Элеонора направилась к их стоянке, чтобы своими глазами увидеть тех, кто переступил черту. Пройдя вдоль ряда пленников, заглядывая в лица и кивая головой она наконец резюмировала.
– Наши стервецы! Всех знаю до единого! Не цвет общины, разумеется, но чтобы на такое решиться… это уже мне не понятно. Ну, половина вообще отрезанный ломоть, а вот о некоторых я была лучшего мнения.
– Не долго вам жировать осталось! Всё равно скоро вас потрясём как следует, и лодки ваши заберём! – крикнул главарь, который к этому времени пришёл в себя.
Лиана грустно улыбнулась и сказала:
– Меня всегда поражали люди, которые когда тонут, пытаются схватиться за камень потяжелее, чтоб уж точно не выплыть, – и добавила обращаясь к нему, – ты что, думаешь что тебя выпорют и отпустят что ли? Да ты только что подписал себе смертный приговор!
Но то, что он сказал, видно очень сильно задело за живое Элеонору. Она шагнула вперёд в свет костра и сверкая от ярости глазами начала говорить:
– Жируем? Заберёте? Да знаешь ли ты, молокосос, что когда тебя ещё на свете не было, Лодочник и создал эту общину. Почти все рано или поздно работали на его верфях, и платил он всегда очень щедро. А знаешь ли ты, сколько он вложил в развитие самой общины? Просто так, чтобы людям лучше жилось. Да, те времена прошли и сейчас нет уже ни денег ни возможностей. Но те, кто помнит, наоборот стараются помочь нам, кто чем может. А знаешь почему? Потому что вот эти наши гости, если купят лодку, то хорошо станет не только лично нам. Вся община получит свою долю. Кто чем – кто выгодной работой, кто сможет продать нам материалы, которые давно для нас собирали, но нам не на что выкупить было. Я же знаю, что дворы у многих завалены железом, пластиком, проводами и всем, что можно добыть и выменять, а потом с выгодой сбыть Лодочнику. Вы пытались укусить руку, которая вас кормит. Стыдно должно быть, стыдно!
Элеонора закончила и шагнула назад. Она сдерживалась, чтобы не заплакать, но в глазах слёзы всё равно стояли. Для неё эта ситуация была предательством общины. Как будто мир, в котором она жила перевернулся с ног на голову.
– Ладно, – сказала Лиана, – ситуация ясна. Сейчас ложимся спать. Эти пускай так и лежат до утра. Дежурим по двое, по три часа.
– Эй, земля холодная, мы можем лёгкие застудить! – выкрикнул кто-то из пленников.
Все проигнорировали это заявление и не спеша стали расходиться по своим палаткам и вездеходам. Только Игорь уселся напротив на пенёк, на котором сидел Сан Саныч и ответил: