Выживальщики. Наблюдатель

Денисов Константин Владимирович

Место это было не полностью герметичным, сверху были отверстия, через которые проникал свет. Свет тоже, почему-то, был тут зелёным. Ваня упал в липкое желе, само собой, зелёное.

Рядом с ним, было какое-то возвышение, в котором угадывались очертания свиньи. Вроде той, которую он добыл, и которую потом полностью сожрал Деревяшка. Но свинья была тоже, как будто, из желе. Хотя, внутри угадывались очертания скелета.

Ваня почувствовал, что погружается постепенно в массу, которая заполняла тут всё пространство. И ещё он чувствовал,

что истерика дерева, которая не прекращалась ни на минуту, достигла своего апогея. Значит, ему это не нравилось! Значит, Ваня оказался тут не в то время и не в том виде, как, например, то, что осталось от свиньи. Ваня не то что был не желейный, у Вани было много железок!

Он посмотрел вниз и через эту массу разглядел какие-то плавные изгибы.

— Это что, мозг что ли? — удивился Ваня, — тебя прямо в мозг кормят?

В душе шевельнулась надежда на спасение, которая постепенно таяла. Ваня направил руку вниз и выстрелил туда из зацепа.

Дерево вздрогнуло.

Даже не так! Ване показалось, что оно подпрыгнуло. Возможно, это была субъективность восприятия, было интересно, как это движение дерева выглядело со стороны.

Ваня начал втягивать зацеп обратно из этой субстанции, но чтобы не терять времени, выстрелил туда же из второго.

Дерево опять «подпрыгнуло».

— Не нравится, когда тебя тыкают в мозг? — оскалившись, сказал Ваня, — привыкай, потому что я отсюда никуда не уйду, пока не нашинкую его меленько-меленько!

И он стал попеременно стрелять вниз из зацепов по мере их готовности. Втягивал тросиком кошку и тут же вновь стрелял. Дерево билось в судорогах и раскачивалось так, что казалось, должно было доставать кроной до земли. Но Ваня этого не видел. Он погрузился уже по пояс в это желе и всё стрелял и стрелял в мозги дерева.

Внизу, под ним, желе стало окрашиваться в зелёный цвет гораздо гуще, как будто из мозга что-то выделялось. То ли кровь дерева, то ли что-то подобное. И желе, в котором стоял Ваня, из-за этого стало размякать и становиться более жидким.

Ваня стал погружаться туда значительно быстрее, и когда опустился по грудь, то почувствовал под ногами что-то более твёрдое. Похоже, он уже стоял на мозге. Но желе, в котором он чуть не утонул, став жиже, начало куда-то вытекать и уровень его стал быстро понижаться.

Казалось, что и дерево уже не так сильно бьётся в конвульсиях. Возможно, оно просто выдохлось, потому что в том, что оно живо, Ваня не сомневался.

Когда жижа почти стекла, Ваня перестал стрелять из зацепов и принялся орудовать мачете. Он встал на колени, и начла загонять его в мозг дерева раз за разом, проворачивая его для пущего эффекта после каждого удара.

— Сдохни, тварь! — орал Ваня, молотя мачете по обнажённому зелёному мозгу, из которого сочилась зелёная кровь, или что там вместо неё у дерева, или у животного претворяющегося деревом, или у гибрида животного и дерева. В общем, кем бы это существо ни было, Ваня не собирался оставлять его в живых. Тем более, что он нашёл его болезненную точку. А может быть, и основную уязвимость.

Что-то происходило с гравитацией. По крайней мере, Ване так сначала показалось. Мир, как будто упал, и он вместе с ним. Он вдруг оказался лежащим на боковой стенке этого большого дупла. Зелёный мозг, который только что был полом, теперь стал стеной. Ваня вскочил на ноги и продолжил его рубить, что есть мочи.

Он не хотел дать дереву времени собратья с силами и что-нибудь предпринять. Нужно было добивать врага, пока он дал слабину.

Ваня рубил и рубил мозги, вырубая из них большие куски, которые падали к его ногам.

Он не ошибся. Дерево было ещё живо. Потому что когда оно, наконец, умерло, он это почувствовал. Всё вокруг как будто сжалось. Раздался скрип, который звучал всё выше и выше, пока не перешёл в визг, а затем, скорее всего, вышел из зоны восприятия человеческого уха. А потом вдруг всё вокруг обмякло и расслабилось.

До этого, как будто, вокруг всё было твёрдым. Теперь же, всё стало мягким. То, на чём стоял Ваня, вдруг продавилось, как мокрый песок под ногами, и ноги стали уходить в него, как будто их замывает туда водой.

Ваня шагнул назад. Ноги опять оказались на поверхности, но тут же начали медленно погружаться. Да и всё вокруг обвисло, обмякло и сложилось. Размер дупла сильно уменьшился и «рот», через который он сюда залез, полностью исчез в складках.

Ваня огляделся, наконец-то опустил мачете и выдохнул.

— Всё! Похоже конец! Надеюсь, Зоя с ребёнком не пострадали при падении, — сказал он.

Он не спеша пошёл по бывшей стене дупла, к бывшему потолку, в котором были отверстия, через которые проникал свет. Теперь потолок тоже стал стеной.

Ваня подошёл к нему и посмотрел в дырку. Сквозь обмякшие ветки и листья ничего видно не было, но, судя по всему, это был самый близкий путь к свободе.

Ваня устало вздохнул и опять занёс мачете.

Потолок оказался твёрже всего остального, что он рубил до этого, но, тем не менее, поддавался Ваниным мощным ударам. Сначала он соединил две близко расположенные дырочки, потом стал прорубать дорожку к третьей, чтобы получился треугольник.

— Если подумать, — бормотал Ваня, — я как будто из чьего-то черепа наружу пытаюсь выбраться.

Когда он прорубил все три грани треугольника между отверстиями, дырка оказалась слишком маленькой для того, чтобы он вылез. Пришлось присоединять ещё одно отверстие.

В получившийся в результате ромб он уже должен был пролезть. Не выпуская мачете из рук, он полез туда, стараясь не пораниться об довольно острые края.

Цепляясь снаружи за всё, что попадётся под руку, он почти смог аккуратно выбраться, но в концелевая рука соскользнула и он, кувыркнувшись через голову, кубарем полетел между мёртвыми теперь ветвями и «листьями» дерева.