Выживание

Аллу Сант

–Хорошо, где и во сколько?

–Давай послезавтра в шесть утра на главном мосту, сделаем пять-шесть километров вдоль реки.

Я смогла только пораженно кивнуть головой.

–Ну замечательно! Тогда спокойной ночи! А то у тебя все-таки завтра лекция, – промолвил он слегка насмешливо, как будто давно видел мой план занятий и точно знал, что ничего раннего в нем нет.

Развернувшись, он плавной походкой стал удаляться от меня. Я постояла в растерянности еще несколько секунд и поплелась домой. Мне надо было поспать, а еще подумать: что все это было?

Можно ли считать наше пиво

первым свиданием? Это вряд ли. Темы были более чем светские, о себе мы говорили не так много, все, что я смогла узнать, было лишь чуть расширенной информацией из википедии. Наверняка, если покопаться в его интервью в журналах, можно было бы вычленить то же самое, если не больше. Словно между нами была черта, которую никто не собирался переходить. И это приглашение на пробежку. Шесть утра и главный мост, ну вообще никак не похоже на свидание. Какая девушка согласится встать в такую рань, да еще и на пробежку, а это значит, что невозможно ни накраситься, ни выспаться. Впрочем, и после пяти-шести километров бега вряд ли у кого-то будет сильно привлекательный вид. Он явно неглуп, а значит, не мог этого понимать.

Зачем тогда все это?

Крысиный допрос

Только подходя к дому, я осознала, что в моей комнате до сих пор запертая крыса и подвешенная кошка. Я надеюсь их не нашел никто из соседок? Потому что даже не могу представить, как такое можно было бы объяснить. К тому же, стало понятно, что вопрос с крысой и кошкой придется закрывать прямо сейчас, без промедлений, несмотря на поздний час. Я ведь не живодерка какая-то.

Войдя в свою комнату, я обнаружила крайне взвинченную крысу, которая тут же нацарапала на своей бумажке: «Ты где шляешься без присмотра, дурында?».

Резко стало обидно, в конце концов, я не маленькая, и вообще, зачем мне присмотр хамоватой крысы? Однако я не могу держать Ларисель вечно взаперти, да и Лилит, все еще застывшую в воздухе, жалко. Поэтому я присела на корточки перед клеткой:

– Давай так! Я открываю клетку и выпускаю тебя, а взамен ты объясняешь мне, зачем ты появилась в моей жизни, и отпускаешь Лилит.

Ни секунды не сомневаясь, крыса утвердительно закивала. Меня даже удивила подобная скорость, хотя, наверное, если бы я такое время провела в клетке, то тоже быстро на все согласилась бы.

Все еще сомневаясь в правильности своего решения, я потянула на себя защелку и распахнула дверцу клетки.

–У-х-х-х, никогда в жизни столько не молчала! Какое же это счастье – слышать свой собственный голос, он у меня такой мелодичный, – крыса пропищала это буквально на одном выдохе.

Мне стало ясно, что время, проведенное в клетке, было для этой болтушки настоящим наказанием.

–И хозяин почти потерял, буду получать нагоняй, но сначала все по порядку. Где тебя, дурында, черти носили? Тебе никто не говорил, что приличные и скромные по ночам нигде не шляются? – одновременно Ларисель взмахнула лапками, и в эту же секунду явно обиженная Лилит рухнула на пол.

Кошка, однако, не стала кидаться ни на меня, ни на крысу, чем я была сильно удивлена. Лилит славилась своей злопамятностью и отвратительным характером, а тут села на месте спокойно и принялась намываться, как ни в чем не бывало. О-о-очень странное поведение. Неужели не побежит в туалет или даже кушать?

Заметив мой удивленный взгляд, Ларисель ответила:

– Она осталась уши погреть, да и вообще, за время нашего вынужденного заключения мы смогли достигнуть, скажем так, определённого уровня взаимопонимания. Одним словом, у нас взаимовыгодная сделка.

– И как же вы заключили эту сделку?

–Как, как. Молча! – фыркнула крыса.

–В смысле молча?

– Ну я же сказала, что кошки демонов могут разговаривать только с избранными, а в остальном только ментально, так вообще без проблем можно общаться.

–То есть ты слышишь, что кошка думает?

–Ну, можно сказать и так, но это не важно, Тебя где носило? – подбоченившись и злобно уставившись на меня, завелась крыса.

Ну прямо как какая-нибудь мамочка-наседка, честное слово! Я начала медленно, но верно, раздражаться. В конце концов, время позднее, а от меня, вместо благодарностей и возможности хоть чуть-чуть выспаться, требуют отчета. Да и не привыкла я, если честно, ни перед кем отчитываться. Мои родители погибли в аварии, когда мне было четырнадцать, и после этого меня воспитывала тетка, у которой у самой, казалось, было сразу два шила в одном месте, поэтому на меня, как ни странно, у нее не оставалось ни сил, ни времени. Уж слишком много приключений она умудрялась найти одновременно на свою попу.

Поэтому я скривилась и заметила, что гуляла. Я не обязана отчитываться перед крысой. Ну в самом деле!

Глаза у крысы расширились и стали неправдоподобно огромными:

–С кем гуляла, дуреха?

–Так с этим, с которым в спортзале! Ну упала я на него короче, который, – то ли от усталости, то ли от растерянности слова отказывались складываться в предложения.

–Ты ГУЛЯЛА с Георгом??? – казалось, если бы сейчас объявили Второе Пришествие или конец света, Ларисель не была бы так удивлена. Ее лапки вытянулись вдоль тела, мордочка замерла, а глаза выражали полный шок. Крыса застыла.

Я непонимающе уставилась на нее. Что, с ним нельзя гулять? Он что, монстр какой-то? Оглянувшись на Лилит, я заметила, что кошка напряглась, но ее мордочка скорее выражала скепсис и усмешку.

–Что тут такого? Вроде нормальный парень, при деньгах, образованный, вел себя прилично, никаких грязных предложений не делал, – начала оправдываться я.

–Аврора, он ведь тебя звал?

–Конечно, звал! Если бы не позвал, я бы не пошла с ним в кафе! Я все-таки приличная девушка!

–Какое к чертям кафе? – казалось, еще секунда, и Ларисель хватит кондрашка.

–Как какое? Самое обыкновенное! Он позвал, и я согласилась выпить с ним пива.

После этой фразы Лилит просто рухнула на пол и начала по нему кататься, казалось, что животное неудержимо смеется, хотя по звуку больше напоминало безостановочный чих.

–КАК? КАКОЕ ПИВО? – мордочка крысы выражала крайнюю степень сумасшествия.

–Обычное пиво, ну которое как жидкий хлеб, – я искренне не понимала, в чем проблема. Мы правда мирно посидели, совсем по-дружески, без всяких лишних, двусмысленных намеков.