Выживают бессмертные

Шалыгин Вячеслав Владимирович

«Но если я не буду дергаться, то попаду в плен! – мысленно возразил Бондарев, непонятно – самому себе или влезшему в мозги чужаку. – В плен все к тем же кочевникам? И значит, не попаду, куда шел. Ни на этом берегу, ни на том. Где логика?»

«Ты все поймешь чуть позже. Когда окажешься на правом берегу. Верь мне».

«Кому это «мне»? Кто ты?»

«И это ты поймешь чуть позже. Наберись терпения и постоянно держи в уме самое важное – все пути ведут к твоей цели».

«Даже если нас утащат на юг, в Ставку?!»

«Ты удивишься, но этот путь самый короткий».

«Кто ты?!»

«Я? – Бондареву

показалось, что в мысленном голосе чужака мелькнули нотки иронии. – Ты думаешь, что говоришь с кем-то чужим, а не с самим собой? Ты веришь в мистику?»

«Нет, но… я не слышал раньше чужие голоса у себя в голове!»

«Все когда-то случается впервые. Расстройства психики после контузий – дело обычное».

«Я не сумасшедший! Пусть теперь дважды контуженный, но… я нормальный!»

«Все так говорят. – Чужой голос прекратил глумиться и будто бы отдалился. – Но ты прав. Ты нормальный. Насколько это возможно в мире выживших. Положись на интуицию, майор Бондарев, и следи за мглой. Она укажет верный путь».

Бондарев хотел задать еще пару вопросов, но вдруг понял, что загадочный чужак закончил диалог и убрался из сознания. Майор действительно не верил в мистику, но сейчас происходящее казалось ему вполне реальным, хоть и как раз мистическим, такой вот парадокс. Реальным настолько, что Бондарев был готов поверить в то, что беседа состоялась, а не привиделась ему в результате новой контузии.

Денис окончательно стряхнул наваждение и вдруг понял, что прошло довольно длительное время. Радужные круги перед глазами даже начали потихоньку тускнеть, а сквозь заложившую уши «вату» робко пробивались звуки. Но никто не попытался его схватить и связать или хотя бы бросить на землю. Бондарев осторожно пошарил вокруг и нащупал автомат. Будь поблизости враги, оружие они уж точно не оставили бы рядом с будущим пленником. Получалось, чужак все-таки был воображаемым? Ведь он предсказывал плен, но его предсказание не сбылось.

Майор сжал автомат, подался вперед и пошарил примерно там, где должен был сидеть Артем. Скаута на месте не оказалось, зато ближе к центру ямы обозначилась какая-то возня. Бондарев ничего не видел и не слышал, но чувствовал колебания воздуха.

– Служивый, за ноги его держи, – пробился сквозь «вату» голос Грома. – Нарвется пацан, если выскочит!

– Отпустите! – крикнул Артем. – Они рядом, те четверо с пулеметом! Я почувствовал энергию. Она была совсем рядом! И арт где-то рядом! Они опять нас прикроют! Надо к ним идти!

– Успокойся, малец! Не пробьемся мы! Лежи смирно!

Бондарев нащупал скаута и навалился сверху.

– Артем, лежи! Гром правильно говорит!

– Он просто не хочет… – Артем попытался вырваться, но сумел только повернуться на бок и зашептал на ухо Бондареву. Как ни странно, шепот пробился сквозь «вату» гораздо лучше, чем громкие звуки. – Он просто не хочет, чтобы мы вышли из окружения! Хочет, чтобы Василиса без нас договорилась насчет артефакта! Они тоже врут! Эти егеря… они настоящие, но все равно такие же лживые, как тот Кулдык и сержант Кравченко! Они слишком много о вас знают! Я не верю, что Василиса ясновидящая, она заранее знала про ваши секретные знания, поэтому они к нам и приклеились! И о наемниках они все знали заранее! И об артефакте. Слишком все ровно ложится!

– Ты думаешь, я ничего не замечаю?! –

прошипел в ответ Денис. – Прекрати самодеятельность! Мы не вытянем главарей из-за кулис, если сейчас попытаемся разоблачить исполнителей! Терпение, скаут! Нам не бой надо выиграть, а войну! А для этого требуется терпение, холодный разум и железные нервы. Соберись! Железные нервы! Ну! Собрался?

– Да… – Артем прекратил трепыхаться. – Да, вы правы. Я… собрался. Я… в порядке. Извините!

– Молодец.

Бондарев отпустил скаута и сел. В глазах уже почти прояснилось, лишь плавали мелкие яркие пятна. Со слухом тоже более-менее наладилось, если не считать фоновый звон.

В зарослях на левом краю оврага снова мелькнули тени. Бондарев резко развернулся, вскинул оружие, нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Точно так же предательски сухо щелкнуло и оружие Грома. У Артема патроны кончились еще до вспышки гранаты, поэтому он даже не стал дергаться.

– Ой, не заставляйте брать лишний грех на душу, – прозвучало откуда-то сверху и справа. – Бросайте волыны, люди добрые. Целее будете.

Бондарев обернулся. На восточном краю оврага сидели два бойца в черных кожаных куртках. Оба держали троицу под прицелом. Секундой позже рядом с ними появились еще два человека, а чуть дальше, где стенка была пониже, в овраг спрыгнули еще трое в черных кожанках. Все-таки предсказание неведомого чужака-телепата сбывалось. Теперь Бондареву оставалось полагаться на интуицию и ждать подсказку «мглы»… что бы это ни было.

Майор бросил автомат и кивнул:

– Ваша взяла!

– А то, – сказал первый из спустившейся троицы. – «Наша» всегда верх берет. Вот, значит, как оно обернулось. Армеец, бродяга малолетний и егерь. И эту скромную композицию целая толпа каких-то циркачей почти сутки по степи гоняет. Да умелых циркачей. Мы аж взопрели, пока их успокаивали. Сначала в Черновке, потом в Скородном, теперь тут. С чего вдруг такой к вам интерес? Артем, поясни.

– Это долго пояснять, – Артем вздохнул, – дядя Лютый. Спасибо, что отбили.

– Спасибой не отделаешься, скаут. – Лютый сменил тон: – Хоть ты и свой, Черновский, а ответ держать придется. Ты ведь только что по моим бойцам лупил. Одного даже ранил, мамке своей, докторше, внеплановую работу подкинул.

– Я ж не знал! – Артем отвел взгляд. Врать он почти не умел. – Те… провокаторы, тоже в черные каски наряжались. Я думал, это они опять!

– Думал – не думал, отвечать все одно придется, – сказал Лютый тоном директора школы. – И не здесь, не передо мной, а в Ставке, перед серьезными людьми. Расскажешь в подробностях, что за беспредел на моей территории устроили ваши обидчики, тогда и решат авторитетные люди… «спасибо» или не «спасибо».

Лютый обернулся и кивнул одному из своих спутников. Судя по внешнему виду, этот кочевник тоже был командиром, но не периферийной бригады, а близкой к Ставке Хана. В его одежде и экипировке имелись элементы «столичного шика». В первую очередь бросался в глаза висящий на массивной цепи серебряный медальон в виде черепа на фоне перекрещенных автоматов. И на красном обветренном лице у кочевника застыла гримаса превосходства, причем не только над пленными, но и над Лютым. «Столичный» был не самого высокого роста, но посматривал на бригадира северных карателей будто бы сверху вниз.