Выжившим

Мелемина Евгения

Кризис миновал после ночи борьбы с германскими топорами. Утром Томми почувствовал себя настолько лучше, что потребовал завтрак. Миссис Митфорд принесла стакан теплого молока и теплые вафли с кленовым сиропом.

Томми с удовольствием съел вафли, а после смог встать и ополоснуться. В это время миссис Митфорд поменяла мятые простыни и прочее постельное белье.

Томми вернулся в свежую постель и улегся, надев чистую футболку. Шторы наконец раздвинули. Дневной теплый свет заполнил комнату.

– Томми, – сказала миссис Митфорд,

заглядывая в комнату. – Я пойду на собрание.

Томми лишь рукой махнул, потом насторожился:

– А что, сейчас понедельник? Я неделю провалялся?

– К тебе пришел Алекс, – сказала миссис Митфорд, – я его впустила. Он за тобой последит. Тебе нужны салфетки? Вот они, справа, на тумбочке. И не пей холодного.

Она закрыла дверь, и Томми услышал приглушенный диалог: неразборчивый голос матери и отчетливое: «Да, миссис Митфорд! Конечно, я знаю, миссис Митфорд!»

Алекс вломился в комнату сияющий. От него несло сигаретным дымом и резким запахом мужского одеколона – не иначе как позаимствовал у отца.

– Слабак, – сказал он с порога. – Ты в обморок при виде тараканов не падаешь?

– Если только нахожу их в сумочке между ежедневными прокладками и косметичкой.

Алекс рассмеялся.

– Да, ты предупредил ход моих мыслей…

– Это несложно.

Алекс присел в кресло.

– Сильно болел?

– До глюк дело дошло.

– А, – спокойно сказал Алекс, – это не так уж плохо. Мне однажды такая телка привиделась… Легла на меня прямо сиськами, а я задыхался, но не стал никого звать… дышать нечем, а приятно. Это у меня грипп был. А у тебя что?

– Не знаю. Мать не любит обращаться к врачам, считает, что они пьют из нации кровь или что-то вроде того…

– Кстати, о крови, – оживился Алекс, – за неделю ничего не улеглось. Моран по-прежнему жаждет твоей крови и еще… хочет на… тебе в рот.

– Вот бли-и-ин, – простонал Томми, представив, как бешеный Моран бегает за ним по школе, спустив штаны с волосатой жопы. – Так и сказал?

– Да, говорит, руки об Попугайчика марать не хочется, а вот в рот ему наложить – это то, что доктор прописал.

– А откуда такие подробности? Он объявление вывесил, что ли?

– Нет, – Алекс поднял голову и посмотрел Томми прямо в глаза. – Я в курсе, потому что некоторым образом с ним сдружился.

Томми недоуменно покачал головой.

– Ты свихнулся? Он тебя десять лет от мусорного бака не отличал, а теперь вдруг сдружился…

Алекс ухмыльнулся.

– Полезные связи, друг мой, полезные связи. Я подошел к Хогарту, потрепался о том-сём… киношку обсудил. И заодно предложил побыть спортивным обозревателем футбольной команды. Я буду ездить с ними на матчи и освещать их в школьной газете, а еще мне дали местечко в местной газетенке. Посмотрим, как пойдет. Люди любят спорт и любят читать о достижениях своих детишек. Пришел на тренировку, пожал руку паре хороших людей… и знаешь, Моран тоже не так уж плох. Он отличный полузащитник.

– Ты

же ничего не смыслишь в футболе.

– Зато в младшей школе я играл в бейсбол, забыл?

Томми не нашелся, что ответить. Взял с тумбочки салфетки и снова положил.

Ему вдруг вспомнился унизительный эпизод. Это произошло больше года назад. Митфорды укатили на какое-то очередное собрание послушать прибывшего в штат знаменитого проповедника – убрались ровно на сутки, с ночевкой в дешевом отеле. Томми, обрадовавшись свободе, пригласил Алекса на ночь – пицца и порно, обычная программа таких ночных бдений.

Пиццу привезли поздно и холодную, зато ночной кабельный канал не подкачал – выставил серию полнометражек с загадочным сюжетом и уймой разнообразного секса, начиная от группового и заканчивая лесбийским.

Алекс и сказал:

– Если мы подрочим друг другу, то получим неплохие ощущения.

Томми посмотрел на колыхающиеся на экране влажные сиськи с торчащими сосками и пожал плечами.

– Тогда давай попробуем, – сказал Алекс и привстал, чтобы стянуть свои джинсы пониже.

На экране стонала очередная жертва таксиста, остановившего машину где-то в желтой пустыне среди монументальных кактусов. Таксист сосредоточенно драл ее в зад, похлопывая ладонью по дрожащим ягодицам.

Алекс был прав – чужая рука давала совсем другие ощущения. Алекс частенько сбивался с нужного ритма, порой делал больно, останавливался именно тогда, когда Томми уже был готов кончить, но само впечатление – от вмешательства другого человека в самую интимную зону, вовлеченность его в этот тайный процесс, – делало происходящее нереально возбуждающим. Это не была механическая дрочка «до результата», это было что-то другое, почти настоящий секс, потому что Томми было хорошо всем телом – мышцы приятно сжимались, устало клонилась голова, глаза закрывались, дыхание стало жестким.

В какой-то момент он совсем забыл об Алексе, а просто млел и ерзал по дивану.

И Томми было плевать ровно до того момента, пока он сам не отошел от оргазма, который пришел поздно и долго-долго накатывал волнами, не отпуская его из тисков сладкого безразличия.

Через пять минут на порнуху смотреть не хотелось. Стоны и вопли раздражали. Алекс лениво потирал диван влажной салфеткой.

Томми застегнул джинсы и включил свет. На столе в рваной коробке валялись кусочки пиццы. В комнате держался запах спермы и пота.

Все было мерзким и грязным.

Томми бы сумел быстро забыть этот эпизод, если бы не одно обстоятельство. Через пару дней Карла написала ему короткое: «Как ночные посиделки?»

Сердце сжалось. Она спрашивает не просто так, решил Томми, и не ошибся.

Он не стал отвечать. Сначала набрал Алекса, который охотно взял трубку и, что-то жуя, пробурчал:

– Сейчас, дверь закрою… Ну что у тебя?

– Зачем ты Карле рассказал? – Томми решил сразу прижать Алекса к стенке, без предварительных ласк.