Выживут только волшебники
Шрифт:
– А почему ты решил, что его вообще можно закрыть без вреда для обоих миров? – вопросом на вопрос ответил Шерн.
– Тогда хотя бы поставить охрану. И чтоб никто не ходил туда-сюда…
– Охрана есть… И очень серьезная, по обе стороны. Ане ходить не получится, – профессор замялся и вопросительно посмотрел на человека в штатском. Тот кивнул. – Понимаешь ли, Кир… Дело в том, что в Сарегоне практически нет редкоземельных металлов. Всё, что было, уже выбрано десятки лет назад. А вот на Альтаре они встречаются. Более того, там есть… эм… технология, позволяющая без труда добывать их даже из довольно бедной руды.
Вот это да! Киру понадобилось несколько секунд, чтобы уложить в уме эту новость. Память услужливо нарисовала экономическую карту Обитаемого полушария. Два десятка крупных месторождений. Россыпь значков, знакомых еще со школьных уроков географии. В учебнике – хороших две страницы о том, что без этих металлов цивилизация в том виде, в котором она есть, просто невозможна: сверхточная электроника, полеты в космос, медицина… И ни одного слова о том, что рудники пусты.
Единственный источник стратегически важного ресурса находится во враждебном им мире, это выглядит как злая шутка судьбы.
– И мы их покупаем? А платим чем?
– Обсидианом. Камень, необходимый для магических ритуалов. И его месторождения на Альтаре чрезвычайно скудны… Практически бесплодны.
Кир усмехнулся. Еще одна шутка судьбы. Словно кто-то подталкивает чуждые друг другу по своей сути миры к неизбежному взаимодействию.
– Так что, как видишь, закрыть переход – худшая идея из всех возможных, причем для обоих миров.
Кир задумался. Всё это, конечно, было крайне интересно. Но не просто же так его посвящают в сверхсекретные детали существования мира. Может, уже пришла пока получить ответ на главный вопрос?
– И какая роль во всей этой истории отводится мне? Надеюсь, хотя бы это не слишком секретная информация.
– Разумеется, – кивнул профессор. – Но об этом лучше расскажет наш гость с Альтары.
До сих пор Кир избегал смотреть на магика. Неопрятная растительность на лице, глубокие морщины, поблекшие глаза – зрелище само по себе не слишком привлекательное. Но дело было даже не в этом. От чужака исходила опасность. Не такая, как от его сегодняшних похитителей… Неявная. Тогда Кир боялся, что может погибнуть. А сейчас он мог перестать быть самим собой. Или еще хуже – оказаться кем-то совсем другим. И старик имел к этому самое непосредственное отношение.
– Вы так же невежественны в вопросах истории, как и все в этом мире? – в голосе магика слышалась насмешка.
– Я прослушал полный курс, – с вызовом ответил Кир. – Все три лекции.
Старик рассмеялся:
– Целых три лекции! Да вы знаток… А имя Лео Нарта вам знакомо?
Кир отрицательно помотал головой:
– А кто он? Из наших или из ваших?
– Лео Нарт в свое время добился больших успехов и в гуманитарных и в точных науках. Делом его жизни было примирить стороны, прекратить вражду. А вот в этом, увы, он не преуспел. И тогда он решил дать каждой из сторон то, о чем они мечтали: мир, полный единомышленников. Как он это сделал, никто из ныне живущих понять не может. Он использовал волшебство и технологии – вместе. Создал два мира из одного.
Кир бросил быстрый взгляд на Шерна. Кажется, у них в академии преподавали какую-то не такую историю. Профессор отвел взгляд.
Старик между тем достал из кармана сложенный вчетверо исписанный лист, придвинулся к свету и продолжил:
– Вот. Я это выписал из единственной сохранившейся его книги. «Бессмысленна любая вражда, но лучше покинуть ненавистного супруга и уйти свободным, чем жить во гневе. Два мира – далеки они друг от друга. Широк переход между мирами. Станут ближе миры – и станет меньше переход. А если исчезнет переход – столкнутся миры, и лишь один останется под солнцем…
Но, может быть, им повезет. Когда переход пойдет на убыль, тот, кто постигнет ученую мудрость двух миров, вернет всё на место. Труден будет его путь. Найдется ли такой человек? Мне то неведомо. Сумеет ли удержать миры? И это мне неведомо. Я не провидец, я лишь тот, кто с любовью и вниманием взирает вокруг, не уставая изумляться тому, что видит…»
Старик закончил читать и воцарилась тишина. Слышно было, как потрескивают свечи.
– И что это значит?
В разговор снова вступил профессор Шерн:
– В последние несколько лет переход между мирами сужается… Мы надеемся, что ты и есть тот, кто сможет изучить не только точные науки, но и науки магические.
Кир смотрел на Шерна, словно впервые его увидел:
– Вы это серьезно? Древние пророчества и всё такое… Мы же современные, цивилизованные люди. Мы уже давно отказались от всего этого мракобесия, – он невольно скользнул взглядом по магику Да уж, политкорректностью тут и не пахнет.
– А это и не пророчество. Там очень ясно сказано: или такой человек найдется к нужному времени, или… – Шерн красноречиво развел руками.
– И какой же мир останется?
– Могу предположить, что не наш… – вздохнул профессор. – Уверенности у меня нет – слишком мало исходных данных. А проверять эту гипотезу на практике, знаешь ли, не хотелось бы. Так что я, как и все присутствующие, очень надеюсь, что у тебя всё получится.
– Да кто сказал, что у меня вообще это может получиться?!
– Я! – подал голос магик.
Кир перевел взгляд. Да у него же в руках тетрадь! Та самая, со стихотворением. Старик, прищурившись, всматривался в строчки:
– Нет, это еще не хорошо. Более того, это слабо, неуклюже и беспомощно. У нас даже малые дети рифмуют лучше. Но в этом есть искра. Несколько образов весьма интересны… Уверен, ты станешь бережно обращаться со словом. И, возможно, оно откроет тебе свои тайны.
– Тебе нужно учиться магии, – тихо сказал профессор Шерн.
Нужно? Кир не был в этом так уверен. А еще ему совсем не нравилось, что кто-то другой решает, что ему нужно.
– Но я ведь могу отказаться?
– Можешь, конечно, можешь.