Выжженная земля
Шрифт:
– А то, что мы с ней даже не женаты.
– Брак уже давно не гарантия счастливой семейной жизни, возможно и женщины это просекли.
– Может ты и прав. – задумчиво сказал Максим ,пробежавшись пальцами по клавиатуре. – Но ты же пришел сюда, в полицейский участок, не мою личную жизнь обсудить верно?
– Говорю же поболтать пришел.
– Ага, и в сауну меня затащить… – подозрительно выпалил Земцов и продолжил, – По-твоему я шалава?!
– Ладно Макс. – Маслов вскрыл банку пива и сделав глоток, хрипло выдал: – Мне нужно все, что связано с делом Мучителя.
– Значит все таки побывал в тюрьме…– угрюмо произнес Максим, продолжая клацать пальцами по клавиатуре, почти
– Ага.
– И взялся за работу окончательно
– В точку!
– Значит, пытаться тебя переубедить, все равно что чистить унитаз, пока на него отливают. – нервно сказал Земцов.
– Интересная аналогия и она больше говорит о тебе, чем обо мне. – съехидничал Маслов в ответ на остроту бывшего напарника.
– Неважно. – отрезал Максим с еще более серьезным тоном. – Я уже говорил, документы ты не получишь.
– Это окончательный ответ?
– Другого ты от меня не получишь.
– И что мне прикажешь делать? – недовольно пробормотал Александр, кинув взгляд, на мух, облепивших кекс в мусорной корзине, находившийся по ту сторону рабочего стола.
– Подавать официальное прошение. – разумно ответил Земцов
– И ждать пару месяцев, пока его рассмотрят?
– Вижу процедура тебе уже знакома – ухмыльнулся Максим.
– Хватит Макс! Мне нужны папки сейчас.
– Мне тоже много чего нужно, но я же не прихожу к тебе и не капаю на мозги – он вздохнул, оторвавшись от монитора и уставился на собеседника.
– Это последний раз, когда я тебя о чем-то прошу. Сделай мне одолжение и больше я не появлюсь здесь – произнес Маслов четко взвешивая каждое слово.
– Санек, я бы очень хотел тебе помочь, сам знаешь, но документы по Мучителю это старье их не оцифровывали еще, а выносить дела запрещают. Я даже на дом не могу брать папки по открытым расследованиям, а ты тут со своим поросшим мхом маньяком окопался. Надо оно тебе?!
– Есть вероятность, что в тюрьме сидит невиновный, – едва слышно пробормотал Александр
– Какого черта! – в изумлении выпалил Максим. – Что за сомнения? То есть почему?
– Не знаю, – он откашлялся и продолжил, – Что-то не складывается и для того, чтобы понять что именно, нужно прочитать дело.
– На это я не куплюсь и если быть до конца честным, как только станет известно, что ты хочешь порыться в самом громком расследовании нашего города, тебе никакое прошение не одобрят.
– Ну и хер с тобой и с твоим паршивым повышением! – крикнул Александр, пытаясь быть умеренно громким. Ему не хотелось, чтобы сотрудники за стенами кабинета обратили внимание на него, когда тот покинет кабинет. Он встал со стула и сделав два больших глотка пива, подошел вплотную к Максиму, который старался смотреть на экран компьютера и бросил почти полную банку в плетеную мусорную корзину с черным, мусорным пакетом внутри. Банка плюхнулась на дно издав глухой, металлический звон. Обескураженный произошедшим Максим, кинул взгляд в корзину с разливающейся, пенистой жидкостью внутри, которая толчками выливалась на ружу, образуя оранжевую лужицу на линолеуме.
– Черт! Ну какого хрена ты творишь придурок! – он нагнулся, чтобы приподнять банку, его пальцы промокли, рукав рубашки был в пене. – Чтоб тебя! – приговаривал он, не скрывая гнева, но когда обернулся, увидел лишь закрывавшуюся дверь кабинета.
Покинув кабинет Земцова, Александр без тени огорчения положил в карман заломинированный пропуск, размером с ладонь, и вышел из полицейского участка. Ему и до разговора с бывшим напарником было ясно, что помощи от него в расследовании ждать не стоит и необходимо собственными силами добыть материалы закрытого дела. Многие люди обращавшиеся к нему,
Потому не особо стараясь оправдать свои действия он решился добыть документы по делу в обход официальной процедуры, здраво рассудив, что в получении бумаг ему будет однозначно отказано. Все связанное с убийствами девушек находилось в отделе закрытых дел, на минус первом этаже полицейского участка, недалеко от склада, откуда по слухам постоянно пропадали улики из неактивных дел.
"Стало быть место не слишком хорошо охраняется", отметил для себя Маслов.
Сегодня утром, отправившись к Максиму Земцову он уже держал в голове план по изъятию документов не совсем легальным путем. Ему было известно, что уборная на каждом этаже есть своя, но отправился на первый этаж, спустился по лестнице вниз и заметил всего одного стажера в окошке приема и выдачи, занимающегося пломбировкой улик. Дверь на склад закрытых расследований была расположена в метре от него и пройти туда незамеченным представлялось невозможным. К счастью стянуть у Земцова пропуск не было большой проблемой.
Глава 11
Маслов выждал, пока Земцов уйдет с работы, боясь столкнуться с ним, тем самым моментально выдав себя, а затем зашел в здание полиции участка номер тридцать четыре, уже во второй раз за сегодня. На нем была уцелевшая форма сержанта. Камуфляж крайне важен, когда ты оказываешься среди полицейских, с сомнительными намерениями. Александр и раньше расхаживал в подобном обличии, для полицейских в этой стране все дороги открыты, но самое важное обычные люди их стараются по возможности не трогать, обходя стороной. Самым неприятным был накладной нос. Маслов не имел больших навыков по смене внешности. Это только в фильмах шпионы полностью меняют образы по поводу и без, за считанные секунды. В реальности смена внешности процесс сложный, требующий особых навыков, он же ограничился парой штришков яичного белка и простым носом, поскольку много слышал об уникальности этой части тела. В некоторых странах даже пытались ввести опознание именно по носу, отменив при это отпечатки пальцев.
Прямо у входа стояли сразу две камеры наблюдения, детектив наклонил голову вниз и надвинул козырек пониже, чтобы они не запечатлели лица. Вряд-ли за пультом управления сидит некто особенно исполнительный, ожидая с минуты на минуты террористической атаки. Первый этаж кишел людьми в форме, праздно склоняющимися по сине-зеленым углам. Кто-то на ресепшене выпрашивал степлер, не получив своего в шутку угрожал посадить в обезьянник. Страх быть пойманным, пропитывал детектива, однако отступать уже было некуда, да и вероятность того, что он просто так возьмет, развернется, не получив того за чем пришел, сводилась в минимуму.
"Путь к успешности любой миссии лежит через пренебрежение опасностью и инстинктами самосохранения." – повторял он сам себе, стараясь перебороть непослушные ноги, с каждым шагом старавшиеся повернуть назад против воли хозяина и устремить того прочь. За проникновение в логово полицейских, с последовавшей попыткой выкрасть нечто ценное, срок предполагался довольно крупный. Прокурор не моргнув глазом повесит на него даже кражи, происходившие ранее. Таким образом, идя на осознанное преступление, в случае поимки Маслов рисковал оказать самому себе медвежью услугу.