Вызов (дилогия)

Грушевицкая Ирма

"Я определённо люблю Белоснежку…" — сказал однажды мой принц.

Мне захотелось, чтобы Дилан сейчас оказался перед моими окнами. Пусть даже мельком, но я хочу увидеть знакомую фигуру, почувствовать его волнение, заглянуть в глаза и увидеть, как он сосредоточен и серьёзен. Почему-то казалось, что он сейчас вовсе не улыбается. А я вот не сдержала улыбки, представляя, как Дилан то и дело нервно запускает руки в волосы, как покусывает краешек губы, как хмурится; как между бровей образуется

хорошо знакомая складочка…

Я провела рукой по холодной поверхности стекла, будто разглаживая её.

"Уже скоро, родной мой. Скоро…"

Как долго мы шли к этому, как непросто было нам и вместе, и по отдельности. Сегодняшний день — доказательство того, что так и должно быть. У нас не было и нет иного пути. Всё предопределено, как и этот день, и этот миг. Таинство, которое свершится через несколько минут, — более чем дань традиции. Это наша благодарность тем силам, что нас соединили.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и, повинуясь странному порыву, прошептала:

— Спасибо.

После этого я сняла кольцо, которое Дилан вручил мне на нашу "гражданскую" свадьбу, с левой руки и надела его на правую.

И зачем только я принялась считать эти ступеньки?

"Чет-нечет" — забытая игра детства. Я всегда выбирала нечет. Считать ступеньки — моё любимое занятие. Я знала, сколько ступенек было во всех домах, где я жила. Пунктик? Возможно. Но никогда и никому я о нём не говорила. Вот и сейчас скорее по привычке, чем осознанно, спускаясь со второго этажа, я решила их посчитать.

Моё появление никто не заметил, и, остановившись на середине лестницы, я несколько мгновений рассматривала стоящих дам. От волнения они были нетипично тихими. Фиби поправляла прическу. Сандра и Кэтрин разглаживали платье девочек. Мелкие цветочки, которые ещё полчаса назад украшали головку Эбби, почти все облетели — так активно она трясла кудряшками, когда кружилась в своём "принцессосном" платье.

Первой меня увидела мама. Её лицо расплылось в улыбке, и, прижав к груди руки, она одними губами прошептала: "Ох, детка…"

Это стало сигналом, и дальше я спускалась под восхищённое аханье.

— Если этот идиот передумает, на тебе женюсь я.

Громкое заявление Кэтрин разрядило обстановку.

"Тридцать четыре. Тридцать — чёрт бы их побрал! — четыре ступени".

— Вот отчего я волнуюсь? — вопрошала я. — У меня прекрасный дом, почти трое детей. Я уже замужем, а чувствую себя так, будто мой жених вот-вот убежит. Он же не убежит, да? — Схватившись за Ким, я в панике заглянула ей в лицо.

— По-моему, у тебя сдают нервы. Смотри сама не задай стрекоча.

— Не задам. Но сейчас мне действительно не по себе.

— Ты

хорошо себя чувствуешь?

— Немного подташнивает, но это просто от волнения. Фиби, может, хватит нас здесь мариновать?

— Да, пора. А ты ничего не забыла?

Красивое личико расплылось в кривоватой саркастической улыбке — такой же, как и у её брата.

— Э… — Я осмотрелась. — Вроде нет. Платье надела. Туфли тоже на мне. От фаты мы отказались. Кольца у шафера. Нужно что-то ещё?

— Ага. К примеру, вот это. — В руках Фиби, которые до этого она держала за спиной, оказался свадебный букет.

Он был очарователен: небольшие белые каллы и тоненьки веточки ландыша с вкраплением гладких зелёных листьев — само воплощение нежности и элегантности. Я бы ещё сказала невинности, но при характерном животике это было бы несколько запоздало.

Эбби немедленно потянулась к букету.

— Дяй!

— Нет, нет, детка, это для взрослых девочек, — остановила её Фиби. — Когда вырастешь, я подарю тебе такой же.

В отличие от заднего двора, парадный вход и прилегающая к нему территория выглядели безлюдными. Держа за руку дочь, я спускалась по широкой центральной лестнице.

"Тридцать пять. Тридцать шесть… Чёрт, пятьдесят две!"

Сойдя с последней ступеньки, мы ступили на дорожку цвета первой листвы, которая уводила вглубь парка.

— Её же утром не было, — обернулась я к Фиби. — И когда только успели?

Она загадочно улыбнулась и легонько кивнула, призывая меня идти дальше.

Через несколько метров все разговоры стихли. Не знаю, как остальные, но мы с Эбби одинаково заворожено вертели головами по сторонам. Деревья были украшены цветами и лентами, свисающими наподобие занавеса. Они колыхались, образуя необычный переливающийся зелёно-белый арочный проход. До меня стали долетать нежные звуки классического канона Пахельбеля, исполняемого невидимым оркестром.

— Как в сказке, — громко озвучила мою мысль Лиззи.

Наверное, стоило поторопиться, но окружающее спокойствие умиротворяло, и уходить из волшебного леса абсолютно не хотелось.

Фиби остановила нас перед последним поворотом тропинки, за которым уже виделся просвет. Похоже, мы вышли к финишу.

— Лив, дальше мы пойдём одни.

— Очень интересно. Ты ничего не перепутала? Вообще-то, меня там ждут…

— В таком случае, давай поторопимся. Я иду первой. За мной мама и Хлоя. Потом вы, — она строго посмотрела на девочек. — Помните, о чём мы говорили?

Лиззи и Эбби энергично закивали головками, избавляясь от последней порции цветочков.

— Подружки невесты идут следом. Потом ты.