Вызов экуменизма
Шрифт:
[ppppppp] О том, почему богословские опыты, зафиксированные в посланиях Восточных Патриархов, оцениваются Церковью отнюдь не так высоко, как того хотелось бы архим. Рафаилу, см. труд архиепископа Василия (Кривошеина) «Символические тексты в Православной Церкви» (Богословские труды. Сб. 4. М., 1968).
[qqqqqqq] «Пидалион» — греческий сборник церковных правил с комментариями, составленный в 1793-1800 годах двумя учеными греческими монахами (Агапием и Никодимом) по распоряжению Константинопольского Патриарха.
[rrrrrrr]Иеромонах Онуфрий (Гагалюк). Вопрос о спасении в сочинениях Филарета (Дроздова), митрополита Московского // Миссионерское обозрение. Спб., 1915. №10. С. 195. Моя позиция «почти» идентична этой потому, что я лишь предполагаю возможность совершения Таинств у инославных, а святитель Филарет это прямо утверждает.
[sssssss] Архим. Рафаил и тут поспешно-страстен. По поводу приведения мною этой мысли св. Иннокентия он пишет:
[ttttttt] Речь идет о примирительном соборе между патриархом Константинопольским Фотием и Римской церковью.
[uuuuuuu] Документ не содержал разрешения православным причащаться у католиков.При оценке этого документа стоит помнить, что даже исповедник и глава Катакомбной Церкви епископ Афанасий (Сахаров), после своего освобождения и воссоединения с Московской Патриархией, занимавшийся исследованиями в области литургики, разрешал на проскомидии поминать католиков и лютеран (см. Фудель С. И. Причастие вечной жизни // Собрание сочинений. Т.2. М., 2003, С. 334).
[vvvvvvv] Загадочный томский старец Феодор Кузмич говорит: «Православная вера есть великий корабль, который плывет в море; все же секты — это маленькие лодочки, которые привязались к кораблю как на веревке, потому только держатся и не тонут» (Житие святого праведного Феодора Томского // Журнал Московской патриархии. 2002, № 7, с. 36). Те же слова вкладывались в уста преп. Серафиму Саровскому. То, что устное предание это образ приписывает то одному подвижнику, то другому, означает прежде всего, что церковно-народное ощущение находит его верным, а, значит, в этом сознании нет той радикальности, которая характерна для «ревнительских» богословов, любящих говорить, что они вещают от имени «церковного народа».
[wwwwwww] «Епископ-грек, который раньше без зазрения совести жег болгарские манускрипты, едва болгары начинали просить себе „своего епископа“, начинал ссылаться, что по постановлению такого-то собора, „этого быть не может, ибо этим нарушается евангельский закон любви, закон единства церкви, не знающей разделений национальных и государственных“. Пример этот важен, чтобы показать, как „правила любви“ мало-помалу трансформировались в какую-то работу стряпчих над текстами о любви; и из них мало-помалу сплелась удушительная веревка, тем более ненавистная, что она вся намылена „любовью“ и особенно ловко обхватывает шею удавленника (в данном случае — болгарина, но при случае и всякого другого)» (В.Розанов. Публикация: (Леонтьев. Письма к Василию Розанову. London, 1981. с. 87). Но каноны-то действительно на стороне греков: раскол начался с того, что 3 апреля 1860 болгарин, макариопольский епископ Иларион не возгласил на литургии имя Вселенского Патриарха, а вместо этого по настоянию толпы произнес многолетие султану… Конечно, он был запрещен в служении. Но в 1872 г. еп. Иларион по разрешению султана же, но без благословения патриарха, дерзнул сам литургисать — и был константинопольским собором отлучен от Церкви, а болгарами избран первым экзархом (см. История православной Церкви в XIX веке. Кн.2. Славянские Церкви. Спб., 1901, сс.351-357)…
[xxxxxxx] «Реальное, историческое бытие Церкви Христовой весьма часто предлагает такие ситуации которые никак не могут быть втиснуты в юридически понимаемые канонические рамки. Так, например, широко распространено среди „зилотов-схоластиков“ мнение, что в случае, если две какие-либо православные юрисдикции по каким-либо причинам не состоят в евхаристическом общении, то из этого непременно следует вывод о „безблагодатности“, „нецерковности“ одной из этих юрисдикций. Далеко не все жизненные, исторические события могут быть механически втиснуты в „канонические“ шаблоны. Сама церковная история может дать нам немало живых, поучительных примеров. Так, общеизвестен имевший место факт 35-летнего разрыва евхаристическаго общения между Римской Церковью и Восточными Патриархатами (484-519 гг.). Это было связано с принятием в Константинополе по указу императора Зинона так называемого Энотикона — изложения веры, составленного в весьма гибких и обтекаемых выражениях и имевшего целью преодолеть монофизитскую ересь, разделившую Православный Восток. Документ по сути не заключал в себе никакой ереси, то есть, был формально православным, но избегал при этом четких и ясных догматических формулировок IV Вселенского Халкидонского Собора (431 г.), которые были неприемлемы для монофизитов. Принятие (и подписание всеми восточными епископами) этого действительно соблазнительного и компромиссного документа вызвало справедливое возмущение папы Римского Феликса III, который на соборе епископата Западной Церкви низложил Константинопольского пaтpиapxa Акакия. Так начался 35-летний разрыв Церквей, преодоленный лишь въ 519 г., после того, как политические и церковные условия позволили исцелить эту церковную рану. Но, безусловно, ни у кого не повернется язык утверждать, что Восточная Церковь, действительно шагнувшая на путь компромисса, пребывала в этот временный период «безблагодатной лжецерковью» (Бажов Д. В. О православном подходе к решению экклезиологических вопрсоов // Православная Русь. Джоржанвиилль, 2001, № 14).
[yyyyyyy] Вообще-то история о пощечине, данной Николаем Арию, отсутствует в древних версиях Жития (в том числе и в житии, составленном блаж. Симеоном Метафрастом — см.http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib amp;id=419) и встречается лишь начиная с XVI века — с новогреческого Жития, составленного студийским иноком Дамаскиным (См. Бугаевский А. В., архим. Владимир (Зорин). Святитель Николай архиепископ Мирликийский Великий Чудотворец. Его жизнь, подвиги и чудотворения по древним греческим, латинским и славянским рукописям. М., 2001, с. 28). Св. Димитрий Ростовский ссылается на житие, составленное Иоанном (?) Студитом и говорит,что после пощечины Арию «Отцы [Первого вселенского] Собора вознегодовали на святителя и за его дерзкое деяние постановили лишить его архиерейского сана» (Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 4. М., 1906, с. 188).
[zzzzzzz] Цит. по: Осипов А. И. Христиане на пути к экумене служения и ответственности за мир // ЖМП 1972, № 12, С. 47. Также, к сожалению, без библиографической ссылки приводит аналогичный текст бл. Августина митрополит Антоний: «Много таких, кто на земле считал себя чуждым Церкви и кто в день Суда обнаружит, что был ее гражданином; много и тех, увы, кто мнил себя членом Церкви, и увидит, что был чужд ей» (митр. Антоний Сурожский. Размышления по поводу «Недоумений верующих» // Беседы о вере и Церкви. М., 1991, с. 272).
[aaaaaaaa] В ноябре 858 года, уходя в ссылку, св. Игнатий, патриарх Константинопольский «связал духовенство запрещением совершать богослужение в Софийском храме без его разрешения» (Россейкин Ф. Первое правление Фотия // Богословский вестник. 1909, июль-август, с. 423). Оно, конечно, не было исполнено. Не прошло и 40 дней после восшествия Фотия, как Игнатий собрал соборик в церкви св. Ирины и возгласил анафему на нового патриарха и его приверженцев. В ответ собор в храме св. Апостолов, созванный св. Фотием, анафематствовал Игнатия (Там же, 1909, сентябрь, с. 105). Св. Игнатий и после своего низложения продолжал священнодействовать. Св. Фотий вынужден был переосвятить храм, освященный св. Игнатием во время его ссылки, но когда св. Игнатий сменил св. Фотия на патриаршем престоле — то Игнатий заново освящал храмы, прежде освященные Фотием и не признавал его рукоположений (Там же, 1914, т. 3, сс. 173-174; Лебедев А. П. История разделения церквей в IX, X, и XI веках. Спб., 1999, с. 147).
[bbbbbbbb] Англиканин Палмер писал А. С. Хомякову: если православие считает, что оно являет собой всю истинную Церковь и действительно верит, что "исключительно оно одно заведует верой и являет собой ковчег спасения, то это должно всегда и вопреки всем мыслимым неблагоприятным обстоятельствам быть достаточным стимулом для неустанных молитвенных усилий и практических дел и для непоколебимейшей и безграничнейшей надежды на успех миссионерской дея-тельности в неверующем мире и для возвращения всех еретиков, схизматиков, будь то латиняне, англикане, лютеране или кальвинисты, в их истинное стадо… Почему истинно Православная греческая Церковь не пошлет хотя бы одного миссионера в Англию, в Оксфорд, который сейчас, как известно всему миру, является центром одного из важнейшая религиозных движений?… Не сидите больше в возмутительном самодовольстве сложа руки, внешне проявляя не только терпимость, но и что-то вроде признания нехороших еретиков вроде римлян или аигликав братьями и при этом одновременно про себя говоря: Одни мы являемся Церковью, а все другие, для которых вы и пальцем не двигаете, чтобы привести их а ваш единственный ковчег спасения, они еретики во мраке на пути к смерти… Можете ли Вы объяснить мне следующее: я уверяю Вас, что еще никогда не встречался с членом Восточной Церкви, будь то мирянин, священник или епископ, у которого нашел бы хотя бы малейший признак убежденности, что его собственная Церковь — это вся Церковь. Я не нашел никого, кто бы меня хотя бы просто пригласил к обращению, тем более кого-нибудь, чтобы стал усердно приводить аргументы и молиться, как это делают самые бедные и простые римские католики, чтобы всех, кого они считают заблудшими, привести в свое стадо» (Цит. по: Суттнер Э. Х. Исторические этапы взаимных отношений Церквей Востока и Запада. М., 1998, с. 65-66). Палмер говорил о факте. Прот. Николай Афанасьев полагал, что у этого факта есть богословская подоплека: «Христианская совесть современного человека не мирится с тем, чтобы отрицать в инославных вероисповеданиях их церковную природу, или, что явилось бы выражением последней крайности, не считать инославных за христиан. Конечно, свидетельство нашей совести не имеет догматической принудительности. Тем не менее, вправе ли мы его отбросить, как негодный аргумент? Не есть ли свидетельство нашей совести, по крайней мере отчасти, свидетельство и самой Церкви, поскольку мы сами в Церкви?» (Прот. Николай Афанасьев. Вступление в Церковь. М., 1993, С. 159). Св. Тихон в Америке прямо говорил, что инославная проповедь есть проповедь именно христианства, а потому считал излишней проповедь православия инославным христианам («прозелитизм»): «Православная Церковь при распространении христианства не имеет обыкновения строить на чужом основании, утверждать христианство там, где оно уже проповедано, тогда как другие христианские общины зачастую пожинают плоды, где первоначально сеяли другие, и не прочь бывают за деньги и насилием захватывать в свои приюты „овец из чужого двора“ (Проповеди и поучения святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, просветителя Северной Америки. М., 2001, с. 19).