Вызов
Шрифт:
– Не думай, что отвлекла меня, – говорит он, понимающе улыбаясь. – Отвечай на вопрос.
– Прости, что разочаровываю. Никаких парней. Никакой истории. – Ничем не примечательная путаница на втором курсе, которая с трудом подпадала под категорию отношений, не в счет.
– Да ладно тебе. Я не такой тупой, каким кажусь. Что, ты разбила ему сердце? Он полгода пропадал на обочине перед особняком сестринства?
– Почему ты думаешь, что парень будет торчать под дождем по колено в слякоти ради такой девушки, как я?
– Ты шутишь? – Его
– Не надо так, – говорю я ему, и весь юмор испаряется из моего голоса, когда я начинаю отворачиваться. – Не издевайся надо мной. Это не смешно.
– Тейлор.
Я вздрагиваю, когда он берет меня за руку и не дает отвести взгляд. Когда сердце начинает колотиться как бешеное, он прижимает мою дрожащую ладонь к своей груди. Его тело теплое, упругое. Его сердце отбивает быстрый ровный ритм под моей рукой.
Я касаюсь груди Конора Эдвардса.
Что, черт возьми, происходит? Никогда, даже в самых смелых мечтах я не представляла, что вечеринка Каппы Хи в честь окончания весенних каникул закончится вот так.
– Я серьезно. – Его голос становится хриплым. – Я весь вечер сижу тут с грязными фантазиями о тебе. Мои манеры – вовсе не признак безразличия!
Я невольно улыбаюсь.
– Манеры, да? – Пожалуй, я ему не верю. Как не верю и в то, что порнуха в его голове со мной в главной роли считается комплиментом. Хотя, наверное, это что-то да значит.
– Мать воспитала меня приличным человеком, но приличиями можно и пренебречь, если захочешь.
– И что же считается неприличным на западном побережье? – спрашиваю я, замечая, как у него подрагивает верхняя губа, когда он дерзит.
– Ну… – Все его поведение меняется. Он щурится. Дыхание замедляется. Конор облизывает губы. – Не будь я джентльменом, я мог бы попробовать убрать тебе волосы за ухо. – Он скользит пальцами по моим волосам, а потом вниз по шее. Мягкое перешептывание между его кожей и моей.
Моя шея покрывается мурашками от возбуждения, а дыхание перехватывает.
– И провести пальцем по плечу.
Он так и делает, учащая мой пульс. Становится больно дышать.
– И скользить дальше, пока… – Он доходит до бретельки моего бюстгальтера. Я не заметила, что она вылезла из-под свитера с V-образным вырезом.
– Ладно, хорош, парень. – Приходя в себя, я убираю его руку и поправляю рукав. Господи, на этом парне должна висеть табличка с предупреждением. – Кажется, теперь я поняла.
– Ты чертовски привлекательная, Тейлор. – На этот раз, когда он заговаривает, я не сомневаюсь в его искренности, разве что во вменяемости. Похоже, такие, как он, редко бывают привередливыми. – Уж поверь мне и даже не смей сомневаться.
Следующие несколько часов я так и делаю. Я разрешаю себе притвориться, что такой человек, как Конор Эдвардс, и правда
Мы лежим в нелепом коконе из игрушечных животных Рейчел, болтая так, будто дружим уже годами. Как ни странно, нам всегда есть что сказать, в разговоре нет никаких заминок. Мы переходим от банальных тем вроде вкусной еды или общей любви к научно-фантастическим фильмам к более серьезным – например, я признаюсь, что чувствую себя не в своей тарелке среди девушек из сестринства, – а потом и к веселым – так Конор рассказывает, как в шестнадцать напился до чертиков после выездной игры в Сан-Франциско и нырнул в залив, намереваясь доплыть до Алькатраса.
– Появилась гребаная береговая охрана и… – Он замолкает посреди предложения, громко зевая. – Блин, у меня глаза слипаются.
Я заражаюсь его зевком и прикрываю рот рукой.
– У меня тоже, – сонно говорю я. – Но мы не уйдем отсюда, пока ты не закончишь эту историю! Потому что, черт возьми, ребенком ты был безбашенным.
Это вызывает у норвежского бога, лежащего рядом со мной, громкий хохот.
– Я слышу это не в первый раз и уж точно не в последний.
Когда он заканчивает рассказ, мы уже непрерывно зеваем, быстро моргая, чтобы не заснуть. Пытаясь найти в себе силы встать, мы заводим глупейшую сонную дискуссию.
– Нам надо пойти вниз, – бормочу я.
– Ммм-хммм, – бормочет он в ответ.
– Прямо сейчас.
– Хммм, хорошая идея.
– Или, может быть, через пять минут. – Я зеваю.
– Пять минут, да. – Он зевает.
– Ладно, тогда закроем глаза на пять минут, а потом встанем.
– Просто дадим глазам отдохнуть. Глаза же устают.
– Да, устают.
– Уставшие глаза, – бормочет он, опустив густые ресницы, – и у меня сегодня была игра, меня немного помяли, поэтому давай просто…
Я не слышу конец предложения, потому что мы оба засыпаем.
4. Тейлор
Тук.
Тук.
Тук!
ТУК!
Последний удар в дверь заставляет меня подскочить. Я щурюсь и прикрываю глаза от яркого света, залившего комнату. Какого черта?
Уже рассвело. Настало утро. Во рту у меня сухо и горько. Я не помню, как заснула. Зевая, я потягиваюсь и чувствую, как мышцы расслабляются. А потом мое сердце замирает от нового звука.
Храп. Рядом со мной.
Гребаные черепашки.
Растянувшись на животе, с голым торсом и в одних боксерах лежит Конор.
– Эй! Откройте дверь! Это моя комната!
Стук усиливается.
Блин. Рейчел вернулась.
– Вставай. – Я трясу Конора. Он не реагирует. – Чувак, вставай. Тебе надо уходить.
Я не понимаю, почему он до сих пор здесь и когда именно я ночью заснула. Окидываю себя взглядом. Я одета и обута, тогда почему, черт возьми, Конор почти голый?
– Выметайтесь, засранцы! – Кажется, Рейчел вот-вот начнет выбивать дверь.