Вздорная принцесса. Часть1
Шрифт:
– Что, что, красавец мой? – спросил Ричард, взял коня за уздцы, заглянул в глаза, отодвинув ладонью длинную шелковистую чёлку.
Сам поправил богатое, расшитое золотом седло, провёл ладонью по мягкой гриве.
– Он хорошо ел? – уточнил Ричард у конюха.
– Отлично, Ваше Высочество, и сено, и овёс, – отрапортовал конюх.
Ричард сделал ему знак отойти в сторону, взялся за луку седла и замер.
Там, где ещё вчера красовался роскошный лошадиный хвост теперь торчал куцый золотистый огрызок…
– Кто? –
Конюх испуганно отступил, слуга юркнул к крыльцу, словно собираясь спрятаться во дворце от гнева Его Высочества.
Ричард потрогал огрызок, словно не веря своим глазам.
– Кто? – голос звенел, как колокол, как набат, предупреждающий о грядущей и неотвратимой беде. – Я спрашиваю, кто? – яростным диким кабаном ревел принц.
На крыльцо вышла Беата, сонная, в домашнем светлом платье, с наспех убранными в пучок волосами.
– Ричард, – зевнула она. – Ты так орёшь, что перебудил весь дворец.
– Я спрашиваю – кто? – завопил Ричард.
Беата остановилась возле жеребца, обошла его и внимательно осмотрела остатки хвоста.
– Да никто не трогал твоего драгоценного коня, – сказала она.
Джимарханский жеребец оглянулся на принцессу и возмущённо заржал.
– Может, у него линька такая? Кто их, джимарханских, знает? – невинно предположила Беата. – Сначала хвост отваливается, как у ящерицы, а потом новый отрастает, ещё лучше.
Из-за угла, неторопливой походкой, выплыл Шершень. Увидел Ричарда, жеребца, принцессу и, пятясь задом, не создавая ни единого звука, скрылся в густых кустах.
– Какая линька, что ты несёшь? – возмущался Ричард.
Конюх, из-за его спины, делал Беате знаки, указывающие на вход во дворец. Та ему улыбнулась и беззаботно тряхнула головой.
– Чему ты улыбаешься? – не понял Ричард. – Я найду его! И будь я проклят, если не сниму шкуру вместе с волосами с того, кто посмел обезобразить моего коня!
Беата заметно побледнела. Конюх зажал обеими ладонями рот и отрицательно покачал головой. В этот момент Ричард оглянулся: посмотрел на конюха, на принцессу… Страшная догадка отразилась на его лице.
– Беата? – зловещим шёпотом спросил Ричард.
Принцесса решила не дожидаться, пока Ричард утвердится в своей правоте и на всякий случай, боком, боком, спряталась за жеребца.
– Что – Беата? – переспросила она.
– Беата! – взвыл Ричард и бросился за ней.
Он поймал бы её сразу, если бы не конюх, который чуть подтолкнул коня плечом, чтобы тот помешал Ричарду схватить принцессу за рукав платья.
Она птицей взлетела по ступенькам крыльца, слуга услужливо распахнул дверь, и Беата, подхватив юбки, не выбирая дороги, побежала в сторону кухни.
Погоня между кастрюль, плит, пышущей жаром решётки с углями могла бы закончиться печально, если бы не повара и поварята. Как в лабиринте, они подталкивали принцессу из одного безопасного места в другое, помогая укрыться за мешками с мукой и бочками с капустой и мочёными яблоками.
Мочёные яблоки во дворце готовили сами, одного сорта и всегда в конце лета. Любимый гарнир короля занимал половину подпола и часть места на кухне. Конечно, Его Величество не съедал и десятой части заготовленного, поэтому яблоками с удовольствием лакомились и придворные, и слуги.
Беата спряталась за бочку и притихла: если сейчас Ричард её не заметит, есть надежда переждать сегодняшнюю бурю в укромном уголке. Брат вспыльчивый и горячий, но не будет же он злиться несколько дней?
– Где ты, пакостница? Всё равно найду! – закричал Ричард. – Или выходи, или я немедленно поднимусь в лабораторию и перебью все твои колбы!
Беата выскочила из-за бочки:
– Только попробуй! – она откинула крышку и яростно атаковала Ричарда яблочным припасами.
Летели яблоки замечательно: как маленькие ядра, они заставляли Ричарда приседать, отклоняться, прятаться и не давали приблизиться к принцессе.
Принц не растерялся, разбрызгивая в разные стороны кислый сок, в Беату, прицельно полетели комки квашенной капусты.
– Все сюда! – приказал Ричард жавшимся к стенам слугам и поварятам. – В атаку!
– Ко мне, на помощь, – завопила Беата, торопливо вытаскивая из волос капустную кочерыжку.
Бой разразился не на шутку: большая половина слуг и поварята заняли сторону Беаты. К Ричарду присоседился только главный повар.
– Сэр, вы мужчина, а принцесса всего лишь большая девочка, – почтительно объяснил он.
Ричард кивнул и открыл следующую бочку.
Пользуясь тем, что брат увлёкся яблочно-капустной битвой, Беата, прячась за спинами своих помощников, выскочила и кухни и поспешила в отцовскую спальню.
Его Величество, в длинной, обшитой воланами из широких кружев ночной рубашке и ночном колпаке, вкушал завтрак. Сидя на кровати он, жмурясь от удовольствия, откусывал свою любимую булочку с тёртым миндалём, запивал её кофе со сливками, наслаждался трапезой и видом из окна. Утро было чудо как хорошо – ясное, светлое, тихое. В такое утро хочется слушать придворных музыкантов и думать о приятном.
Беата шлёпнулась рядом на кровать, от чего король чуть не пролил кофе.
– Беата, доченька, что за манеры? – пожурил он. – Чем ты пахнешь, дитя? И почему надела мокрое платье?
– Папа, Ричард хочет меня убить, – пожаловалась принцесса, хватая с блюда вторую булочку и засовывая её в рот. – Он злой и жестокий.
– Твой брат неудачно пошутил, – уверенно сказал король. – Между прочим, вам обоим пора бы прекратить дурачиться.
Он втянул носом воздух, поморщился, отодвинулся в сторону и продолжил: