Взгляд в темноту
Шрифт:
– И прекрасно осознаёт, что всех ему всё равно не переловить.
– Почему вы хотели, чтобы та, кого он пришлёт, обладала способностями к магии? – решив не продолжать бесплодный спор, поинтересовалась Али.
– Владение магией не помешает. К тому же, сёстры тоже имели дар. Вот только родители не захотели отправлять их в академию, а жаль… Возможно, тогда всё сложилось бы по-другому. Но не судьба. Ты можешь идти. Да, и вот те бумаги, о которых я говорил, изучи на досуге, только никому не показывай, – добавил собеседник, придвигая к ней пухлую папку.
Алита вышла из кабинета, чувствуя себя ошеломлённой. Даже колени дрожали.
Глава 4
Алита зашагала вперёд, не обращая внимания, в какую сторону идёт. Куда угодно, лишь бы подальше от хозяина замка, всё очарование которого схлынуло после встречи с его владельцем. Лучше бы ей и дальше сидеть в окружении болот, чем работать на такого человека!
Следовало бы разыскать Лорин или ещё кого-нибудь из прислуги, чтобы показали дорогу обратно в комнату. Её Али пока не запомнила. А в хитросплетениях замковых коридоров немудрено заблудиться.
Едва успев заметить идущего навстречу мужчину, Алита резко остановилась, едва не впечатавшись в него носом. Вскинула голову, рассматривая незнакомца, и изумлённо заморгала. Он в свою очередь с ничуть не меньшим любопытством глядел на неё.
Высокий, стройный, крепкий, с кожей цвета гречишного мёда, тёмными глазами и густыми волосами, небрежно падающими на лоб. Из одежды только узкие штаны и широкая рубаха до колен – без воротника, в глубоком вырезе видна гладкая смуглая грудь. Всё из нездешней яркой материи, а на рубашке ещё и изысканная золотистая вышивка. Он стоял достаточно близко для того, чтобы девушка могла почувствовать исходящий от него запах. Будоражащая смесь сандала и острых восточных пряностей.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – осведомился чужеземец – человек, который так выглядел, никак не мог быть уроженцем королевства. В приятном бархатистом голосе прозвучал акцент. – Может быть, вы заблудились?
– Извините, – пробормотала Али, смущённо отводя взгляд от экзотического наряда собеседника. – Я действительно заблудилась. Только сегодня приехала и сейчас ищу свою комнату.
– Я пока знаю только, где находится моя, – хмыкнул молодой человек. – Но мы вместе можем найти кого-нибудь, кто ориентируется здесь лучше. Хорошо?
– Думаю, я сама справлюсь, – отозвалась Алита.
– Почему? Вы ведь тоже гостья, и вам простительно не знать дорогу. Кажется, я забыл представиться. Рохан Чаудхари, князь Виратпура. А вы…
– Алита Дал… Дольф… – Али запоздало сообразила, что новому знакомому, носящему титул князя, следует как минимум поклониться, что и сделала. Тот наблюдал за ней с благосклонной улыбкой. – Простите. Никогда не встречала ваших соотечественников.
– Я и сам их здесь редко встречаю.
– Должно быть, вам холодно в это время года? Ведь вы приехали из тёплых краёв, – произнесла она, лихорадочно вспоминая всё, что читала, слышала и изучала в академии о той стране, откуда прибыл собеседник. – Тут совсем другой климат.
– О, я почти привык. К тому же, в замке не так уж плохо с отоплением. А ещё я впервые в жизни увидел снег, что почти так же необычно, как и…
– Как что?.. – решившись прервать затянувшуюся паузу, спросила Алита.
– Как местные женщины, – ответил он.
– Прошу прощения, я вас искала… – раздалось вдруг за спиной. Алита резко обернулась и увидела Лорин, которая поочерёдно поклонилась сначала князю, затем самой Али. – Вы, наверное, хотели бы вернуться в свою комнату.
– Да, хотела бы, – подтвердила Алита, покрепче прижимая к себе папку и ощущая неожиданное облегчение оттого, что горничная прервала их разговор с ещё одним гостем замка Торнбран.
– А вы… – робко обратилась к нему девушка.
– Я вернусь к себе. Меня провожать не нужно. До встречи!
Взглянув на Али, Рохан Чаудхари свернул в боковой коридор. Двигался мужчина с грацией, достойной неприручённого тигра. Красивого и опасного.
В молчании, нарушаемом лишь звуков шагов по паркету, Алита вернулась в отведённую ей спальню, поблагодарила горничную и положила папку на стол. Лорин сказала, что лично заглянет перед ужином, но, если что-то понадобится раньше, вызвать её можно с помощью крупного серебряного колокольчика у одной из стен комнаты. К ужину следовало переодеться, но Али уверила собеседницу, что справится сама.
За окном шёл снег. Крупные хлопья кружились и падали на землю, создавая неповторимое белое полотно. Чистый лист, ещё не тронутый вязью чернил. Безмятежная картина, омрачаемая лишь недавним разговором с альдом Сайласом Торнбраном. Алите приходилось слышать о том, какими бывают увлечения и капризы влиятельных особ, но столь хладнокровного наблюдения за тем, как рушились чужие судьбы, она даже представить себе не могла.
А ведь то явно не единственный случай, когда этот человек откровенно наслаждался, видя, как мечутся и страдают другие! Обладая нужными знаниями и властью, он мог стравливать людей между собой, играть на чувствительных струнах души, задевая самые болезненные места, хитроумно создавать обстоятельства, в которые те, кто ему доверял, попадали, точно в заблаговременно расставленные паучьи сети.
Никаких конкретных доказательств, никаких имён. Кто угодно из нынешних гостей мог находиться тогда в поместье. Тот же князь Чаудхари… Он вполне подходил по возрасту и годился на роль того, кто мог смутить сердца молодых девушек, но даже при занимаемом им положении едва ли общество запросто одобрило бы его свадьбу с кем-то из местных. Впрочем, о свадьбе ведь речь и не шла, только о страсти…
Али вспомнила огонь в его глазах, почти нежную улыбку, изгиб чувственных губ и помотала головой, отгоняя наваждение. Можно считать, что первый подозреваемый есть. Теперь нужно взглянуть на остальных.
***
– Придётся остаться здесь на ночь, – со вздохом заключил Эмрис, глядя в окно, за которым стремительно темнело. – Ничего не поделаешь. Хм, надеюсь, хотя бы клопов тут нет, – пробормотал он себе под нос.
– О том вы можете спросить мою камеристку, альд Торнбран, – хладнокровно заметила Флориана Эдевейн. – К сожалению, ей уже пришлось на себе проверить удобство здешних кроватей. Раньше нас всех.
– Простите, не думал, что у вас такой острый слух! – сделал вид, будто смутился, Эмрис. – Сочувствую вашей камеристке. Ничего нет хуже, чем приболеть в дороге.