Взгляд Василиска
Шрифт:
– Гена, я серьезно спрашиваю, а вы смеетесь.
– Да не знаю я сам, если серьезно. Это в деревне, что рядом расположена, Петушки называется, у старух спрашивать надо. Если ты такая любопытная, то, когда приедем, сходи да поспрашивай. Деревня недалеко, километр, не больше.
Петушки? Это же та самая деревня, откуда приходят денежные переводы. Надо воспользоваться моментом и сходить туда, вдруг удастся узнать, кто присылает деньги.
– А деревня большая? Кто-нибудь из вас был там когда?
– Ну ладно тебе, Лер, далась тебе эта легенда. Ты же не фольклор едешь собирать, а купаться,
Лера вздохнула и замолчала. Эта затея с поездкой не нравилась ей все больше и больше.
Место и в самом деле оказалось очень красивым. Довольно большое озеро, по берегам которого склонялись ракиты и рос кустарник. Голубоватая вода была удивительно прозрачна. Было хорошо видно, как по дну резво проплывают стайки мальков, крутящиеся около берега. Мягкая травка так и манила присесть и отдохнуть. Совсем рядом стеной стоял лес, есть где набрать дров для костра.
Маша постелила два больших покрывала, чтобы им с Леркой было на чем позагорать. Все тревоги отошли на задний план. Время летело весело и быстро. Они купались, загорали, жарили шашлыки, и пили вино. Лера договорилась с Гешей о цене на квартиру, прекрасно понимая, что тот сдает ей ее просто по дешевке. Довольная, она решила, что просто ошиблась в человеке, и тот на самом деле не такой уж и плохой, как ей казалось. Голова слегка кружилась, тело казалось невесомым, и настроение было отличное. Но день имеет свойство заканчиваться, и пора было собираться домой.
– Мальчики, мы с Лерой пойдем в лесок, в кустики. Если что – кричите, – засмеялась слегка пьяная Маша, и увлекла Леру за собой к лесу, который находился буквально в десяти шагах от них. – Пойдем, Лер, в туалет сходим. Заодно расскажешь, как тебе Геша. Он на тебя явно запал, весь день за тобой ухлестывал.
Они зашли в лес и сели на поваленное дерево.
– Ты вполне могла бы с ним закрутить, – сказала Маша, когда они закурили. – Я его так, немного знаю. Малый при деньгах, сразу говорю. А то, что рожей не вышел, так на всех красавцев не напасешься. Зато изменять не будет.
– Да ладно тебе, Маш. Я его, как кандидата в женихи и рассматривать не буду. Не в моем он вкусе.
– Знаю я, кто в твоем вкусе, о своем поклоннике думаешь. Все молчу, молчу, – замахала руками Маша поймав Леркин сердитый взгляд. – Думаешь, зря Геша квартиру тебе по дешевке сдавать собирается? Явно, на что-то рассчитывает.
– Ну и зря рассчитывает. Я повода не давала, чтобы он мог на что-то надеяться. Отстань, Маш. Так день хорошо прошел. А ты со своими намеками норовишь настроение испортить.
– Девочки! Вы там не заблудились? – послышался крик Сережи. – Смотрите, а-то Василиск вас съест.
– Да живы мы, живы. Что вы без нас и чуть побыть не можете? – прокричала в ответ Маша.
– Маш, ты тут посиди, а я и, правда, в кустики отойду.
– Да давай здесь, никого же нет.
– Не, пойду за тот кустик. Подожди чуть-чуть.
Лера зашла за кустик. Трава мерцала каким-то странным зеленоватым светом, словно окутанная низким облачком, внутри которого вспыхивали и пропадали мельчайшие искорки. Как странно и красиво, подумала Лера, протягивая к этому облачку руку. Дальше была темнота….
(Несколько веков назад)
Прошла
Наталья, потерявшая разум, произвела на свет маленького василиска. Не выдержав чудовищных родов, боярыня умерла. Тело же ее было кинуто в подвал, на съедение крысам. Маленький василиск быстро рос. Чернокнижник начал подумывать о том, чтобы прекратить добровольное затворничество и заняться покорением села. Село было маленькое, и он вполне мог бы справиться с этой задачей сам, но надо было тренировать, начавшую расти, Армию, как он в шутку называл своих ящерок.
Начал он выходить из терема под покровом темноты, когда все люди еще крепко спали. А утром селяне с удивлением обнаруживали каменные останки своих собак. На дорогах стали попадаться окаменевшие птицы и мелкие зверьки. И снова тревога и страх охватили людские сердца. И не знали люди, что делать им. Пока однажды, белым днем не случилось ужасное происшествие….
Купеческий обоз, спасаясь от грабежа опричников, свернул с тракта и двинулся, ища спасения, прямо к селу Петушки. Купцы спешили, подстегивая лошадей, прислушиваясь к раздававшимся сзади звукам погони. Опричники приближались. Уже ясно доносились их, предвкушавшие добычу, крики. Купцы, заметив село, двинулись к нему, наивно полагая, что при свидетелях их не станут грабить. Они въехали в него, подняв клубы придорожной пыли и распугивая, бросившихся врассыпную, кур и гусей. Люди испуганно выглядывали из домов и тут же прятались обратно.
Группа всадников появилась из-за поворота, быстро нагоняя купеческий обоз. Хмельные лица перекосились от криков восторга – добыча не уйдет. Притороченные к седлам собачьи головы казалось, усмехались в застывшем жутком оскале. Коротенькие метелки подпрыгивали, постукивая по бокам лошадей. Опричники веселились
Не нашли купцы спасения у селян. Напрасно раздавались крики о помощи и мольбы о пощаде. Окружив обоз, опричники без жалости уничтожили купцов и их слуг. Опьяневшие от вида крови, вошедшие в раж, опричники осмотрелись в поисках новых жертв и увидели возвышающийся на пригорке боярский терем. Сие зрелище вызвало в них некоторое недоумение: откуда в такой глуши взяться боярину? Не иначе, как ссыльный, а значит, в крамоле замешанный. Что же, будет над кем покуражиться. В конце концов, не грабить же селян. С них и взять-то нечего – нищета голимая.
Погнали опричники испуганных коней, тащивших купеческий обоз, в боярский двор. На пыльной дороге остались лежать лишь изуродованные трупы несчастных купцов, над которыми уже начали кружить стервятники.
Пусто и тихо на боярском дворе и нет в нем никакого порядка. Поднявшийся ветер шевелит кучки прошлогодней листвы и обломанных веток. Из конуры у боярского крыльца несет смрадом разложившегося трупа собаки. Туча синих мух облепила вынутую из конуры собачью голову с высунутым раздувшимся языком и пустыми глазницами, которые, казалось, уставились прямо на опричников.