Взгляд василиска

Оченков Иван Валерьевич

Японцы тем временем лихорадочно пытались развернуть «Ясиму» так, чтобы броненосец мог вести огонь по проходу, и когда русский броненосец уже входил на внутренний рейд, носовые пушки японского корабля дали залп. Как оказалось, его артиллеристы знали свое дело ничуть не хуже чем их коллеги на «Фудзи». К тому же враг находился прямо перед ними, и им не было нужды разворачивать свои орудия для перезарядки. Тяжелые двенадцатидюймовые снаряды поднимали огромные всплески вокруг «Николая» захлестывая его высокий нос. Наконец один из них поразил его в правую скулу у ватерлинии. Правда старый русский броненосец, в отличие от своих более молодых собратьев имел полный пояс из, хотя и устаревшей, но довольно толстой брони. Как неоднократно замечали моряки первой эскадры, огромные японские снаряды, производившие страшные разрушения при попадании в небронированные части кораблей, оказывались совершенно беспомощными против даже относительно слабой защиты. Так случилось и на этот раз, эффектно разорвавшийся фугас не сумел нанести своему противнику значительных повреждений. Ответный огонь русских был не слишком результативным. Древние девяти и двенадцатидюймовые пушки были не слишком скорострельны, да еще и стреляли дымным порохом, каждый раз окутывая корабль густыми клубами дыма, затруднявшими наводку. Японцы успели

дать еще несколько залпов и дважды поразить своего противника, но тут случилось то, что никто не ожидал. Артиллеристам «Николая», до сих пор не слишком отличавшихся меткостью, удалось отплатить своим оппонентам. Двенадцатидюймовый снаряд, выпущенный из носовой башни, ударил в бронеколпак японского барбета. Впоследствии говорили, что японцы, пытаясь увеличить скорострельность своих первых современных броненосцев, устроили в подвижных частях барбетов стеллажи для хранения первых двенадцати выстрелов. Таким образом, предполагалось что, по крайней мере, в завязке боя у них будет возможность кругового заряжания. Однако платой за это была более низкая живучесть орудийных установок. Так это или нет, мы уже никогда не узнаем, поскольку оба корабля этого типа погибли в бою у островов Эллиота.

Без труда пробив относительно тонкую броню, русский снаряд разорвался внутри барбета, заставив детонировать находящиеся внутри японские боеприпасы. Поднятое при взрыве пламя взметнулось выше мачт, а через несколько секунд с ужасным грохотом взорвались погреба. Носовая оконечность японского броненосца была совершенно уничтожена, и некогда красивый и мощный корабль бессильно опустился на грунт. Глубины на рейде были невелики и уцелевшая кормовая часть «Ясимы» продолжала возвышаться над водой. А неожиданно вышедший победителем в дуэли «Николай» двинулся дальше. После гибели японского броненосца его главными противниками остались «Мацусима» и «Хасидате», попытавшиеся обстрелять его из своих монструозных пушек. Однако артиллеристы старичка как видно поймали кураж и быстро добились нескольких попаданий в несуразные крейсера. Особенно эффектным был девятидюймовый снаряд, разорвавшийся в батарее «Хасидате» и очевидно воспламенивший поданные к пушкам снаряды. Серия взрывов последовавших за попаданием мгновенно привела к молчанию многочисленные скорострелки японского крейсера и вызвала пожар. К тому же с другой стороны минного поля на якорь стали «Ослябя» и «Полтава» и поддержали огнем своего собрата. После этого командиры японских крейсеров попытались вырваться из ловушки, куда они сами себя загнали, но проливы Ермака и Сивуча были перекрыты минами, а у Бобра их поджидал «Баян» и «богини». Уйти удалось только миноносцам и, как ни странно, «Чиоде». Командовавший ей капитан первого ранга Мураками, едва оторвавшись от «Паллады», и не подумал заходить на внутренний рейд, а сразу ушел в открытое море, взяв курс на зюйд, сохранив, таким образом, свой крейсер.

Тем временем, наступил очередной акт разыгравшейся на островах Эллиота трагедии. Поняв, что уйти не удастся, командиры оставшихся японских кораблей пошли в самоубийственную атаку на русский броненосец. Уже потерявшему половину артиллерии «Хасидате» почти удалось подойти к своему врагу, но новое попадание уже двенадцатидюймового снаряда разворотило ему борт ниже ватерлинии, и многострадальный крейсер тут же начал оседать на него. В этот момент японские артиллеристы дали последний залп по своему противнику из трехсотдвадцатимиллиметрового орудия. Однако быстро увеличившийся крен помешал им прицелиться и тяжелый снаряд лишь бессильно взметнул огромный столб воды у борта русского броненосца. В этот момент от сотрясения, вызванного последним выстрелом монструозной пушки, лопнула с трудом удерживающая напор воды переборка и «Хасидате» стремительно перевернулся. Еще хуже пришлось «Мацусиме», поскольку ее орудие главного калибра находилось на корме и не могло стрелять по противнику во время атаки. Впрочем, японские моряки попытались выйти из положения, пустив в русский броненосец самодвижущуюся мину. Их затея почти удалась, но на «Николае» вовремя заметили пузырьковый след и сумели отвернуть.

— Обратите внимание господа, — с веселой злостью в голосе воскликнул Алеша, наблюдая за боем, — кажется, наш противник пошел ва-банк!

— Расстояние великовато, — поморщился Черкасов, прекрасно понявший, куда клонит великий князь.

— Это не повод бездействовать Василий Нилович, — отрезал командир. — Начинайте пристрелку!

Еще не остывшие орудия главного калибра «Осляби» снова пришли в движение, выискивая далекую цель среди островов и остановившись на ней, подобно огнедышащему дракону изрыгнули пламя двухорудийного залпа. Всплески поднялись неожиданно близко к «Мацусиме», а немедленно последовавший за ним второй, с некоторой натяжкой можно было считать накрытием. Обрадованные русские артиллеристы принялись вести огонь с максимальной скорострельностью и скоро их усилия увенчались успехом: один из десятидюймовых снарядов поразил готовый к выстрелу минный аппарат. Всепожирающее пламя вырвалось из-под палубы японского корабля, и ужасный грохот возвестил о его гибели. Великолепная стрельба броненосца не осталась незамеченной и на мачте «Пересвета» взвился сигнал выражающий удовольствие адмирала.

Следом пришел черед канонерских лодок «Акаги» и «Осима». Этим маленьким кораблям с устаревшей артиллерией было уже более пятнадцати лет и все на что они годились, это патрулирование вокруг островов. Их команды честно попытались выполнить свой долг перед императором, но артиллеристы «Николая» поднаторевшие в стрельбе по шныряющим по внешнему рейду Порт-Артура японским миноносцам не оставили им ни единого шанса. «Осима» получив подряд три попадания, перевернулась и затонула, а «Акаги» удалось выброситься на берег и спасти экипаж.

И в этот момент, самому старому японскому кораблю, с практически выбитой артиллерией едва не удалось поквитаться за гибель своих собратьев. «Чин-Иен», который все уже сбросили со счетов, вышел из-за мыса, где он до поры прятался и бросился на русский броненосец. На «Николае» увлеченном расстрелом крейсеров не сразу заметили новую опасность, а когда, наконец, увидели, расстояние было уже не более десяти кабельтовых.

Почти за сорок лет до описываемых событий во время очередной Итало-Австрийской войны случилось сражение при Лиссе. Артиллерии противников не удалось тогда добиться успеха, после чего австрийский адмирал Тегетгоф повел своего флагмана на таран. Его затея увенчалась успехом, после чего умами многих военно-морских деятелей прочно овладела пришедшая из глубины античности таранная тактика. По иронии судьбы и «Чин-Иен» и «Николай» были построены как раз с учетом этой тактики и имели сильный носовой залп. Оборотной

стороной этой особенности был слабый огонь в корму, причем, на русском броненосце с ним было особенно плохо. Теоретически туда могли стрелять кормовые шести- и девятидюймовки, но мертвый угол все равно был очень велик. Оборачиваться к противнику, чтобы ввести в дело остальную артиллерию означало подставить борт под удар и Смирнов приказал дать самый полный ход, на который его старый броненосец только был способен. Разогнать махину водоизмещением в десять тысяч тонн дело совсем не простое, но к счастью еще более древний «Чин-Иен» тоже был плохим ходоком. Все же дистанция между ними неумолимо сокращалась, а попытки поразить японца из казематных орудий не увенчалась успехом. Тогда русские артиллеристы не нашли ничего лучшего как прикатить по палубе десантные пушки системы Барановского и открыть огонь из них. Их маленькие снаряды не могли, разумеется, нанести повреждений бывшему китайскому броненосцу, но бездействовать, ожидая неминуемого тарана, было совсем невмоготу, и палубу противника буквально засыпала шрапнель вперемежку с гранатами. Между тем, «Николай» постепенно разгоняясь, неотвратимо приближался к проливу Бобра. Русским морякам было известно, что он перегорожен минами, но их расположения они не знали. Положение спас Рощаковский, буквально силой оттолкнувший рулевого и направивший броненосец рядом с островком Суи-ли-дао в замеченный им во время наблюдения проход. Днище старого корабля несколько раз зловеще проскрежетало по грунту, но, к счастью, им все же удалось пройти невредимыми. Расстояние между врагами к тому времени сократившееся до минимума начало медленно увеличиваться. В этот момент японцы вспомнили, что их башни хотя и заклинены, но пушки все же заряжены, и можно попытаться хоть так достать ненавистного врага. Залп из левой башни стал полной неожиданностью для русских моряков. Один из снарядов все же пролетел мимо, а второй ударил прямо в адмиральский балкон, полностью разворотив его и все смежные с ним помещения. Это и стало самым серьезным повреждением старого русского броненосца в том памятном бою. К счастью ни машины, ни винты его не пострадали и «Николай» медленно, но верно отрывался от своего противника, которого уже поджидали русские крейсера и миноносцы.

Картина русского броненосца на всех парах удирающего от пытающегося его таранить японца была настолько фантасмагорична, что стоящий на мостике «Баяна» Эссен поначалу не поверил своим глазам.

— Прикажете открыть огонь? — нерешительно спросил его старший артиллерист….

— Нет, своих зацепим! — скрипнул зубами тот.

Положение неожиданно спас Ливен — повинуясь его приказу «Боярин» вырвался вперед и, подойдя к японскому кораблю почти в упор, пустил одну за другой две мины из бортовых минных аппаратов. Расстояние было слишком ничтожным, чтобы промахнуться и два взрыва прогремевшие один за другим поставили точку в карьере бывшего китайского броненосца. Получив две подводные пробоины «Чин-Иен» содрогнулся всем своим старым корпусом и стремительно затонул на глазах у ликующих русских моряков.

Пока военные моряки японского флота отчаянно сопротивлялись, на скопившихся в японской базе транспортах происходили не менее драматические события. Привлекаемые до сих пор лишь для перевозки войск и дозорной службы вспомогательные крейсера имели слишком слабое вооружение, чтобы противостоять русской эскадре. Несколько выстрелов из малокалиберных пушек в сторону резвящегося на рейде «Николая» они все же сделали, но на ведущем бой русском броненосце похоже этого не заметили. К чести командовавших ими офицеров, сдаваться им в голову не пришло и они приняли меры для уничтожения своих кораблей. Увы, возможностей для этого было немного. Боезапас, имевшийся на мобилизованных пароходах, был слишком ничтожен для подрыва, и потому на них просто открыли кингстоны. К несчастью глубины в бухте были невелики и корпуса «Дайчи-мару» с «Дайнан-мару» остались торчать из воды по верхнюю палубу. В отличие от них, на вспомогательном минном транспорте «Касуга-мару» имелся изрядный запас мин и торпед. Командовавший им кэптеэн [88] Арикава Тейхаку был решительно настроен не посрамить память самурайских предков и приказав экипажу спасться подорвал свой корабль вместе с собой. Как это ни странно, его решительность имела скорее негативные последствия. Мощный взрыв, разметавший на мелкие обломки транспорт, вызвал панику на судах снабжения и плавмастерских. Как ни старались офицеры прекратить ее, мобилизованные с гражданского флота матросы, не слушая их, один за другим бросались в море в попытке достичь близкого берега вплавь. Кое где, пришлось даже применить оружие, но пока они пытались восстановить порядок в бухту вошли русские миноносцы и принялись высаживать на японских кораблях абордажные партии. Всего удалось захватить три судна снабжения, плавмастерскую «Миике-мару», буксир и плавкран. Что касается плавучего госпиталя «Кобе-мару», то победители ограничились лишь осмотром и, убедившись, что комбатантов на нем нет, потребовали его немедленного выхода в море. Кроме того, высаженные на берег десантные партии захватили около пятисот пленных и два орудия на импровизированной батарее, после чего приступили к уничтожению возведенных японцами построек, маяков и складов. Адмирал Иессен принимая во внимание полученные «Пересветом» повреждения принял решение перейти со штабом на «Ослябю». Возможно, причина была еще и в обиде на Бойсмана отказавшегося выполнить его приказ и первому войти на внутренний рейд архипелага.

88

Т.е. «капитан» фонетичекая калька с «captain» (англ.)

Обойдя вместе с великим князем выстроенный для встречи с ним экипаж, Иессен с удовольствием поприветствовал моряков, вид которых после боя был несколько неряшливым, но донельзя бравым.

— Здорово молодцы! — рявкнул он густым адмиральским басом.

— Здравия желаем вашему превосходительству! — проревели в ответ луженные матросские глотки.

— Вы недурно отстрелялись сегодня, Алексей Михайлович, — сдержанно похвалил Алешу адмирал.

— Благодарю, но это все покойный Михеев, поставивший артиллерийскую подготовку на первое место и добившийся весьма высокого результата.

— Отдаю должное вашей скромности, ваше императорское высочество, однако полагаю, что и ваша заслуга в этом имеется. Во всяком случае, вам удалось сохранить имеющийся уровень. Чего, к сожалению, нельзя сказать обо всех командирах нашей эскадры.

— Я полагаю, что имеет место системная ошибка в методике подготовки, как комендоров, так и артиллерийских офицеров.

— Вот как?

— Именно так. Посудите сами, и тех и других у нас готовят вроде бы одинаково, но, тем не менее, одни корабли стреляют отлично, другие же… скажем так, менее хорошо.