Взгляд висельника
Шрифт:
Света не могла оторвать глаз от злобного взгляда Женьки. А еще она боялась прочитать то, что ей написала эта тварь. Ничего хорошего там не будет, это уж точно. Мечникова поняла, что они не оставят ее в покое. Никогда.
На сообщение Света нажала случайно. Она хотела посмотреть потом. Мечникова почему-то боялась, что Женька узнает, что Света прочитала это сообщение, и придумает еще что-нибудь страшное.
– Чмошка любит физику? – зазвенело в голове, и Свете захотелось кричать. Но она не смогла. Она потеряла дар речи. В сообщении было всего два слова и ссылка.
«Смотри, сучка», – гласила надпись. Если бы даже не было этих двух слов, Мечникова все равно бы поняла, что эта ссылка на видео. Она часто заходила на «Ютуб» и смотрела приколы. Что-то ей подсказывало, что сейчас ничего смешного (по крайней мере, для себя) она не увидит. Но рука самопроизвольно дотронулась до мыши. Появилось окошко, спрашивающее разрешение на переход на неизвестный сайт. Света незамедлительно дала его. Она трижды прокляла себя за это, но все равно решила посмотреть на собственные мучения (а это были они, девочка не сомневалась) со стороны.
– Мало тебе? – слова Артема, когда Света начала подниматься после удара ногой.
– Мало тебе, – повторила она про себя и нажала на красный треугольник.
Видео началось с того момента, когда Женька обняла ее и с издевкой спросила:
– Кто ж тебя обидел? Ты скажи, я их…
Дальше Света смотрела не отрываясь. Сквозь слезы, иногда всхлипывая, она смотрела на издевательства. Ей казалось, что это не она лежит в грязи, а какая-то несчастная девочка, случайно зашедшая к ним на район. Света поняла, что в ней закипает злость. Необоснованная злость на эту чмошку, что валяется в ногах у одноклассников. Ярость стала невыносимой, и девочка до хруста сжала в правой руке компьютерную мышь. Света наконец-то расслышала, что шептала Надя.
– Вот так-то Светочка. Это тебе за то, что ты мне списать не дала в третьем классе, – раздалось за кадром.
Мечникова даже не поверила своим ушам. Она подумала, что ярость слишком отвлекла ее от звуков. Света остановила ролик, вернула назад и посмотрела еще раз. А самое главное – послушала. Надя действительно злорадствовала, припоминая какую-то обиду шестилетней давности.
«Эта тварь страшнее Женьки будет, – вдруг подумала Мечникова. – Если Женька ложилась спать бандиткой, то и просыпалась ею же. А вот с Надеждой куда как сложнее. Она могла быть милой, пока это ей выгодно. С такими людьми трудно предугадать, когда ей в следующий раз будет выгодно улыбнуться тебе. А может, ей в этот момент выгоднее пнуть тебя, пока ты стоишь…»
На экране Света стояла на четвереньках, а Стас прильнул к ее ягодицам и двигал тазом, имитируя занятие сексом. Мечникова услышала смех. Даже дурацкий гогот Нади, которого она так стеснялась, пробивался сквозь шумы улицы. Света поймала себя на мысли, что прислушивается и пытается понять, кто из изуверов смеется меньше. Зачем? Она что, хочет оправдать кого-то из них? Света не знала ответа на эти вопросы. И поэтому оставила эту затею, укрепившись в мысли, что человек, приютивший твоего врага, не сможет быть твоим другом. Они участвовали в этом все, значит, среди них нет и не может быть агнцев. Они все волки. Стая злобных волков. Только разве что Надя не вписывалась в их стройный ряд. Но и она была не овечкой Долли. Она скорее шакал, наживающийся на добыче других. Но Света почему-то не чувствовала к ним ненависти. Она ненавидела себя. Что ей мешало дать отпор этим мерзавцам? Вот сейчас, например.
На экране Женя схватила Свету за волосы и начала поднимать с колен. Мечникова причитала, хваталась за руки обидчицы, но сопротивления не оказывала. А ударь она Женьку? Просто надо было развернуться и ударить. Что бы они тогда выкладывали в Интернете? Как лохушка дала их лидеру по зубам? Да, Светке тогда пришлось бы худо, но у видео не было бы столько просмотров лишь потому, что сопротивления никакого не было.
Света не заметила, когда и чем закончился ролик. Она смотрела на экран, заполненный маленькими прямоугольниками. «Полиция ищет избивших девушку», «Изнасилование двухгодовалого ребенка», «Пусть говорят»… И еще, и еще, и еще… Скандальное видео, в котором издеваются над людьми, теперь востребовано. Света опустила глаза на количество просмотров. Сто пятьдесят три тысячи! И это меньше чем за сутки?! То есть теперь каждый, кто видел ее унижения, захочет пнуть ее? Пусть вероятность того, что из смотревших есть хоть один ее знакомый (кроме Женькиной банды, разумеется), была минимальной, ей стало очень плохо. Стыдно, противно и… Она никак не могла определиться с точным названием той смеси чувств, которые нахлынули на нее. Его можно было сравнить только с чувством обнаженной монашки, которую затолкнули в душ к заключенным. Несмотря на то что Мечникова видела и зэков, и монахинь только в кино, она, подобно обнаженной жертве, знала, что ее будут насиловать и унижать, но не знала, кто начнет первым.
Первым был Артур Судзиловский. Столько грязи в одном комментарии Света видела впервые. Она вообще оскорбления, да еще в свой адрес, видела впервые. Она ведь и дружить-то начала в Интернете лишь потому, что считала своих новых друзей такими же одинокими, как она сама. Одинокими и безобидными, неспособными на оскорбления и унижения. Ошибочка. За всеми этими никами, смайликами и лайками сидели обычные люди. Порой озлобленные настолько, что только и ждут, когда ты оступишься, чтобы наброситься на тебя и разорвать. Мечникова не оступилась. Ее просто швырнули в грязь на растерзание шакалам.
К Свете вернулись мысли о самоубийстве. Причем так просто, будто и не уходили никуда, а тихо сидели и ждали своего часа.
Дальше были «шлюха», «потаскуха». Они готовы были обвинить ее во всех смертных грехах со слов Женьки и ее банды. И никто – НИКТО! – не пожалел ее и не осудил действия хулиганов. Один за одним они отписывались и выходили из друзей. Словно обратный отсчет, мелькали перед глазами 173 друга, 172 друга, 171… Обратный отсчет чего? Они, не зная ее, верили в то, что она спала с Женькиным парнем. Верили и считали, что видео правильное – шлюха получает по заслугам. А еще они больше не хотели с ней дружить. То есть общение с ней стало чем-то постыдным и отвратительным, будто она обгадилась и теперь бегала и обмазывала всех собственным дерьмом. Все ее сетевые друзья хотели быть от нее подальше.
100 друзей, 99 друзей, 98… Света уже знала, что как только отсчет закончится, как только на ее страничке появится надпись «У вас пока нет друзей», она пойдет в ванную и сделает то, о чем думала последнее время. Она сделает все правильно. 72, 71, 70… Ей очень хотелось, чтобы этот счет ускорился. 53, 52, 51… Но он будто замедлился. 49, 48, 47… И тут Мечникову будто током ударило. А что если… Сотни «а что если» завертелись в голове. А что, если кого-то сейчас нет дома? Или он еще не видел ролик? Или ему по барабану все эти житейские разборки – кто с кем и почему? Или (что во много раз хуже вышесказанного) он дома, посмотрел ролик, и ему не по барабану. Более того, ему жалко Свету Мечникову, и он обязательно пожалеет ее, и тогда ее план провалится. Тогда ей придется остаться в живых и дальше мучиться. Она так не хотела.
36, 35, 34… Она медленно откатилась от стола. 28, 27, 26… И уже собиралась встать, когда раздался звук оповещения о приходе нового сообщения. Было бы это обычным письмом – она бы и не взглянула, а так… Мгновенное сообщение появилось в левом нижнем углу.
– Привет! – значилось в рамке. – Хотел узнать, как у тебя дела.
Света посмотрела на ник. Dr Weber. Она не помнила друзей с таким именем. Хотя… Из 173 друзей… Из 173 бывших друзей один вполне мог быть и Dr Weber.