Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок]
Шрифт:
Старуха, набросившая поверх ночной сорочки большую старенькую шаль, – она, по-видимому, уже укладывалась спать – посмотрела эдак недовольно… Но не на гостей, а на своего деда.
– Дурень! Сколь раз говорила, штоб замок на дверь сделал! Мало ли кого по лесу носит… Извиняйте, граждане, то к вам не относится! Што ты железки свои вывалил?! Што толку! Просила ж тебя: поставь как следоват запоры!..
– Ша! Не время для разборок! – просипел Клещ. – Толян, осмотри фатеру! Может, еще кто тут есть?
– Да не, – испугалась вдруг бабка. – Никово у нас более нету…
– Сколько
– Трое от нас осталось, – вздохнув, сказал тот. – Фекла иш-шо жива… Остальные… кого похоронили, а прочие кто куда разъехались.
– Давайте-ко я вас хлебушком угощу, – всплеснула руками бабка. – Нам давеча муку привезли и еще разные другие продукты. Садитесь за стол… не знаю только, как вас величать?
– Закрой пасть, старуха! – просипел Клещ. – Скажи, дед, а чего это у вас иллюминация такая в деревне?
– Што, што?
– Свет, чего, говорю, горит в одном из домов? Фекла ваша, штоль, там проживает?
– Не, у Феклы нашей лектричества нет, – вновь встряла в их разговор старуха. – То каки-то люди приезжают до нас. Вчерась от включили свет, так и горел до самого утра. Я к ним заглядывала… ну никого ж в избе нет! А свет все равно палят.
– Ладно, бабка, вижу, что ты тут начальница, а не дед. – Клещ вопросительно взглянул на вышедшего из другой комнаты Толяна и, когда тот отрицательно качнул стриженой башкой, продолжил. – Скажи-ка мне, как называется ваша деревня?
– Наша деревня будет Погорелово, – с легкой обидой в голосе сказал дед. – А ты, старуха, не встревай в мужской разговор.
– Вот уж действительно – «погорелово», – заржал вдруг Гамадрил.
– Заткнитесь все! – просипел Клещ. – Так кто это у вас тут свет жжет по ночам?
– Каки-то военные, – сказал дед. – Нам ниче, паря, не объясняют… Но и нас не забижают: продуктами, к примеру, делятся… А што они тут у нас делают? Не знаю, мил человек, у них спросите.
Когда дед упомянул каких-то «военных», Клещ подумал, что им не стоит здесь, в деревне, задерживаться слишком долго. И что от этих стариков толку – голимый ноль.
– Через Адовы болота сможешь нас провести, дед?
– Ты што, паря? – Старик удивленно посмотрел на него сквозь толстые линзы очков. – Когда я был молодым, и то остерегался ходить в Адовы мхи! Это ж гиблое дело…
– Все, хватит базарить! – Клещ, посмотрев на пару громил, красноречиво чиркнул ногтем по горлу. – Как освободитесь, подходите к Мордвину, я буду там.
Мордвин, как выяснилось, оказался толковым электриком. Он даже догадался сделать изоляционную прокладку: отрезал кусок клеенки и подпихнул ее под браслет, чтобы испытуемого товарища сильно током не ударило. Отводную проводку он использовал не от самого дизель-генератора, а от усилительного – повышающего напряжение – трансформатора. Первым вызвался Гамадрил (вернее сказать, перст главаря первым указал именно на него).
Мордвин поднес к браслету два оголенных провода… раздалось «пш-ш-шиу!» – в избе чуток мигнули лампочки… Браслет, как дохлая гадюка, свалился с крепкого запястья Толяна на пол.
– Гы-ы… – заржал тот. – Дед – крякнул, бабка крякнула, а теперь и браслет – тоже крякнул!
– Я следующий! – сказал Крюк. – Только «прокладку», Мордвин, не забудь вставить.
Не прошло и четверти часа, как они, прихватив с собой кое-какие изъятые у стариков вещи, – три буханки хлеба, топор, ломик, кухонный нож, два кожушка и даже одно одеяло, – стали выбираться через поросшие кустарниками огороды в сторону подлеска, где намеревались устроиться на ночевку. Заодно можно было оттуда понаблюдать, что за «военные» повадились ездить в эту заброшенную деревушку.
Ружья, к сожалению, у старика не оказалось.
Браслеты, от которых им удалось избавиться таким вот нехитрым способом, они какое-то время несли с собой, а потом, у крайнего к лесу фундамента, бросили в кусты. Поскольку не было такой уверенности, что электрическим разрядом удалось окончательно вывести из строя эти наручные маячки…
Клещ отлично понимал, что это не очень хорошая идея, ночевать неподалеку от деревушки, где они оставили после себя два трупа. Но не бродить же ночью по тайге?
Мордвин, шедший впереди, вдруг остановился, как вкопанный.
– Там кто-то есть, – едва слышно прошептал он, адресуясь не столько к другим, сколько к самому себе. – Точно… кто-то бродит в лесу!
Когда он увидел вспыхнувший прямо перед ним – показалось, что всего шагах в десяти или пятнадцати – алый огонек, а секундой спустя еще один, который вспыхнул несколько правее, то ощутил, как волосы на голове встали дыбом…
Из лесу раздался довольно громкий щелчок.
Мордвин, которому пуля пробила сердце, судорожно взмахнул руками, и, выронив пакет с хлебом, который он нес, рухнул на спину.
Остальные, побросав добычу, попятились… А затем, как овцы, почуявшие волка, сбились в кучу и потрусили наискосок через заброшенные огороды, спотыкаясь, падая, вновь поднимаясь…
Гонимые ужасом, они бежали куда глаза глядят.
Глава 37
ДО ХОРОШЕГО МЕСТЕЧКА
ДОПОЛЗЕШЬ УЖОМ
Федор разбудил их, едва только забрезжил рассвет. Анохину удалось поспать почти два часа – он, как командир, вахтил первым. Леху же они вообще не привлекали к ночному дежурству, дав возможность солдатику чуток покемарить и набраться сил. Так что чувствовали они себя в принципе вполне сносно. Да, конечно, болели ноги после вчерашнего марш-броска, ныла поясница, зудело левое предплечье с инородным предметом, вживленным в лагпункте в мышечные ткани… Коротать ночь опять же им пришлось в мокрой одежде. Ну так что ж… Никто ведь и не обещал зэкам курортных условий.
Анохин все свое непродолжительное дежурство посвятил проверке и подготовке их небольшого арсенала. Разобрал сначала «сайгу», осмотрел карабин, прошелся по деталям чистой ветошкой, собрал обратно. Затем проверил «АКМ» (не сточен ли боек, в каком состоянии ударно-спусковой механизм и т д.). Поскольку Анохину в своей жизни, начиная с курсантских времен, уже сотни, а может, и тысячи раз доводилось разбирать и собирать автоматы «АК» самых разных модификаций, то всю эту работу он мог делать наощупь, в полной темноте… Да хоть и с завязанными глазами.