Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок]
Шрифт:
Ну и как прикажете все это понимать?
В управление он вернулся уже в четвертом часу дня.
Его так и подмывало позвонить на сотовый Даниловой и сказать ей пару-тройку народных слов, но у него самого сдох мобильник (закончился кредит, а на новую карточку еще не заработал). Да к тому же звонить «даме приятной во всех отношениях» в данной ситуации было бы, пожалуй, не самым умным решением.
– Стажер звонил из Сергиева Посада, – проинформировал Валеру коллега, с которым он делил служебный кабинет. – Это ты его туда услал?
Швец мрачно пожал плечами: понимай, мол, как хочешь.
– Он просил передать тебе, что побывал в райбольнице, – сказал коллега. – И что эта… как ее?
Опер принялся рыться в бумагах, которыми был завален его стол.
– Я ж где-то все это записал на листочек… Дмитриева? Денисова?
– Данилова, – подсказал Швец.
– Точно… Данилова эта самая, значит, действительно работала врачом в хирургическом отделении районной больницы. Но главврач сказал, что она куда-то выехала и вроде бы даже заявление о своем увольнении не стала писать…
Швец, хотя и подавил в себе тяжелый вздох, как-то уж особенно сильно этому известию не удивился.
– Слушай, Валера! – спохватился опер. – Тебя же шеф разыскивал! Пытались тебе на мобилу дозвониться, да хрен там…
Когда опер Швец наконец возник на пороге служебного кабинета начальника отдела, подполковник Федорцов та-а-ак на него посмотрел…
Валера вначале пробормотал что-то про неисправный мобильник, после чего торопливо выпалил:
– Я тут одну тему взялся разрабатывать, товарищ подполковник. Дело пока, правда, не завел… Хочу вот с вами предварительно посоветоваться…
Федорцов, так и не предложив сотруднику сесть, какое-то время сверлил его своим взглядом, потом наконец тяжело обронил:
– Докладывай… но в темпе!
И почему-то при этом взглянул на наручные часы.
Швец, руководствуясь принципом «повинную голову меч не сечет», принялся излагать начальнику краткую версию истории с Машей Даниловой. Заготовленная им еще со вчерашнего вечера речь куда-то запропастилась… Говорил он сбивчиво, запинаясь, то и дело возвращаясь к началу своего рассказа. Валера переминался с ноги на ногу – Федорцов так и не пригласил своего сотрудника присесть на один из стульев, – из-за чего, наверное, его рассказ выглядел еще более неубедительным… Когда он прислушался к собственным словесам, то, к своему ужасу, обнаружил; что он как бы сам себе роет яму… Ведь Федорцов спрашивал у него пару деньков назад: «Швец, ты не халтуришь, не подрабатываешь, случаем, на стороне?». Валера тогда вполне искренне ему заявил: «Что вы, товарищ подполковник, я честный мент и живу на одну госзарплату…» Теперь же, из слов самого Швеца можно было сделать вывод, что он был неискренен тогда, что он лукавил… и это еще очень и очень мягко сказано.
Швец кое-как уложился в пять минут, но что это был за доклад!.. Ни черта из сказанного им невозможно было понять нормальному милицейскому начальнику, каковым, безусловно, является Федорцов. И если бы у Валеры был при себе табельный «макаров», то он, наверное, застрелился бы на глазах у шефа, чтобы кровью смыть свой позор…
Закончив, он поднял глаза на начальника. И только сейчас заметил, что Федорцов теперь не сверлит его взглядом, а разглядывает примерно так, как психиатр из «Кащенко» смотрит на очередного ущербного умом пациента.
– Что за чушь ты мне тут рассказал, Швец? К чему это все? Или у тебя уже все дела раскрыты?
Швец изумленно приподнял брови.
– Но… товарищ подполковник, вы, наверное, не до конца все поняли…
Федорцов, уже не слушая его, поднял трубку служебного телефона, причем лицо его, как всегда при разговоре – даже по телефону – с высоким начальством, приобрело уважительный и в то же время деловито-озабоченный вид.
– Василий Андреич! – привстав зачем-то из-за стола, мягко пророкотал в трубку начальник отдела. – Здесь у меня Швец… Да, тот самый. Да, только что вернулся с задания… Да… Да… Да, я понял… немедленно выезжаем!
Положив трубку, он многозначительно посмотрел на своего малость опешившего сотрудника.
– Тебя, Швец, министерский главк весь сегодняшний день разыскивает! А ты мне какую-то лапшу на уши тут вешаешь!
Общение с высоким начальством отняло у них не более двух минут.
Когда они вошли в кабинет начальника министерского главка, из-за стола встал коренастый, энергичный, бритоголовый мужчина лет пятидесяти, похожий одновременно на московского мэра и на колобка (если только можно представить себе колобка в форме генерал-майора милиции).
Прибывшие поздоровались. Федорцов попытался было доложиться по полной форме, но генерал, махнув рукой, разом оборвал его доклад:
– Вот что, Федоров…
– Федорцов, – поправил его подполковник.
– Да, конечно… Вот что, Федорцов! Забираем мы у тебя…
Генерал посмотрел на рыжего опера, силясь, очевидно, вспомнить его фамилию, на стол, где у него была где-то записана фамилия сотрудника, затем вновь на подполковника Федорцова.
– Капитан милиции Швец, – представился Валера. – Старший оперуополно…
– А то я тебя не помню?! – оборвал его генерал. – Ты ведь у нас работал уже здесь, в главке?
– Так точно, в прошлом году.
– Сейчас нам нужно срочно заполнить несколько вакансий, – сказал хозяин кабинета. – Главку выделено дополнительно десять штатных единиц. Такие люди, как Шведов…
– Швец, – осторожно поправил начальство подполковник.
– …которые уже имеют опыт работы в главке и которым не нужно разжевывать кашку, сейчас нужны нам позарез.
– Но… товарищ генерал… – начал было Федорцов. – Швец… он самый опытный и ценный кадр в нашем отделе среди всех оперработников! У нас и так большой некомплект кадров!
– Вот и воспитывайте молодежь! – энергично сказал генерал, одновременно с этим нажимая клавишу селектора внутренней связи. – Дежурный?! Проводите подполковника к Василию Андреичу… он сейчас в спецотделе!
Они вышли из кабинета начальника главка, прошли длинным коридором, свернули за угол и остановились перед металлической дверью. Дежурный сотрудник, сопровождавший их, снял трубку переговорного устройства, утопленного в стенной нише, и доложил:
– Товарищ полковник, к вам Федорцов и Швец!