Взломать Зону. Хакер

Уленгов Юрий

* * *

Через пару секунд, когда прояснилось в глазах и в отбитую грудь вернулось дыхание, я понял, что случилось. Матерый пес, атаковав меня сзади, сбил с ног, но не рассчитал силу удара и, не удержавшись на моей руке, пролетел по инерции вперед. Этот собачий трюк стоил мне порванного костюма, и изрядного куска мяса из плеча. Сейчас псина разворачивалась для повторной атаки. Рыча от боли, я вытащил из-под себя «ксюху» и с трудом прицелился. Отдача вспыхнула у меня в голове красным шаром, от боли я едва не взвыл, и, как следствие, промахнулся.

Очередь

АКСУ не раздробила собаке череп, как я намеревался, а всего лишь перебила ей передние лапы. Встав на колени, я как следует прицелился и следующей очередью исправил-таки досадный промах, после чего в изнеможении прислонился к лапе «курицы». Перед глазами расходились черные круги, а левый рукав стал теплым и липким. От боли было тяжело дышать. Кое-как я снял с бедра научную аптечку, выданную Дымом еще в схроне, закусил резиновый жгут, и всадил прямо в рану один за другим два шприц-тюбика. Один – с обеззараживающим, другой – с сильным анестетиком. Я едва не потерял сознание от боли, но через секунду наркотик начал свое действие, и боль стала стихать.

Действуя одной рукой, я присыпал рану порошком, призванным остановить кровотечение, налепил пластырь и туго забинтовал. Плохи дела. Левая рука онемела и практически не чувствовалась. Тут мое внимание привлек настойчивый писк спикера ноутбука. «Операция успешно завершена», – провозгласила надпись на экране, а ниже высветилось шестизначное число – код доступа в кабину КОПа. Ну наконец-то! Я быстро отстучал код на консоли, и нижняя часть кабины раскрылась лепестковым люком, опуская на гидравлике кресло пилота. Я взгромоздился на него, навалил на колени свои нехитрые пожитки и собрался «вознестись» во чрево «курицы», когда мое внимание привлекли события, разворачивающиеся на территории временного лагеря.

Похоже, одному из гранатометчиков удалось-таки «достать» фанатика. То ли парень был на диво метким, то ли ему просто повезло, но как бы там ни было, одна черная фигура, державшая прежде «гауссган», лежала на земле, объятая пламенем. Видимо, кумулятивная граната попала в самое слабое место экзомодуля – в прозрачное забрало шлема. Ответ Черных не заставил себя долго ждать: два живых танка синхронно выступили вперед и вскинули винтовки Гаусса. Один залп – и позиция удачливого стрелка перестала существовать.

В ответ заговорили тяжелые пулеметы, и с двух сторон базы, в отчаянном порыве, к позициям Черных ринулись два «бэтээра». Еще двое фанатиков получили заряд свинца в забрала и упали, третьему очередь КПВТ раздробила сустав экзоскелета, и он тяжело рухнул на одно колено. Одна из машин влетела в мощный трамплин, и несколько тонн металла взлетели в воздух, чтобы через секунду тяжело рухнуть на крышу. Второй бронетранспортер уничтожили выстрелом из «гауссовки». Таким образом, база лишилась еще двух единиц техники, но то, ради чего, собственно, и производился этот самоубийственный маневр, провернуть удалось. Третий БТР с учеными на борту удалялся от базы, никем не замеченный.

Черный, выдвигавший условия и бывший здесь, по-видимому, главным, повернулся вполоборота назад и коротко махнул рукой. В тот же момент раздался дружный клекот, и из-за холма повалили

знакомые фигуры. Гиперы! Мать твою, а эти-то откуда? Я считал, что в подземельях мы расправились с несчастными жертвами эксперимента, а их тут вон сколько! Серийное производство где-то налажено, не иначе.

Я не стал дожидаться дальнейшего развития событий, и, вдавив кнопку на подлокотнике кресла, взлетел в кабину КОПа.

* * *

База стражей была освещена ярким светом прожекторов. Надрывно гудела сирена. Полуодетые люди на ходу впрыгивали в комбинезоны и неслись в оружейную. Из ангаров вылетали «Хамви», бронетранспортеры, откуда-то выползли два «последних аргумента» клана – два легких танка. Бойцы, попавшие в клан не так давно, смотрели на технику с удивлением и благоговейным ужасом – автопарк клана держался в строгом секрете, а технику прятали в подземном этаже огромного ангара, куда «молодым» хода не было. Получившие оружие занимали места согласно боевому расписанию.

Антей в полной выкладке, с «Грозой» на плече стоял в радиорубке. Связист кричал в микрофон, пытаясь пробиться сквозь помехи.

– Двадцать пять – семнадцать, доложите обстановку! Что означает переданный вами код «зеро»?

Голос Дыма тонул в треске статического электричества.

– Я – двадцать пять – семнадцать, позывной – Дым. Выполняя порученное мне задание проник в бункер, находящийся на территории завода «Орион». Во время проникновения на лагерь напали Черные. Они вооружены новейшими типами оружия, и подкреплены огромными силами мутантов. Имею информацию, что в случае захвата лагеря по территории Зоны будет нанесен ядерный удар. Связи с военными нет, защитники лагеря практически разгромлены. Принял решение действовать по директиве «зеро».

– Дым, Дым, – Антей хотел уточнить что-то еще, но ответом ему был лишь вой статического электричества. Связь прервалась.

Лидер клана поднес ко рту рацию.

– Всем подразделениям! Код «зеро» подтвержден! Полная боевая готовность! Локация – «Орион»! Выдвигаемся через пять минут!

* * *

Дым утер пот со лба и повернулся к солдату.

– Ну что, Ваня, мы сделали все, что могли. Осталось продержаться. Скоро подойдут силы…

Страж осекся на полуслове. В лицо ему смотрело дуло «макарова». Только сейчас он понял, что с момента начала передачи бойца не было рядом. Теперь стало понятно и то, что Дым «угадал» фамилию коменданта лагеря, и почему не удавалось связаться с военными. Вовсе не помехи были тому виной. А сейчас связь прервалась потому, что «солдатик» за спиной Дыма обесточил радиостанцию.

– Надо было тебя раньше, суку, шлепнуть, до того, как ты со своими связался. Ну ничего, им все равно не успеть.

Перемены, произошедшие с бойцом, были видны невооруженным глазом. Куда подевался салага-первогодок? Перед Дымом стоял уверенный в себе человек, с невозмутимым лицом, держащий ситуацию под контролем. Черный зрачок пистолетного ствола непоколебимо смотрел Дыму в лоб. Руки у солдата не дрожали, и лишь едва заметный нервный тик, подергивающий уголок плотно сжатого рта, выдавал его истинное состояние.