Взломщики сердец, или Хождение в Страну пяти рек
Шрифт:
Мы вышли на балкон. Неужели это Чандигарх, восточный город? Перед гостиницей расстилалась окаймленная горами долина. С одной стороны долины высились многоэтажные безликие здания, а с другой — дома какой-то странной архитектуры. В глаза бросались четкие квадраты земли — районы будущей застройки. Пейзаж выглядел фантастически, во всяком случае совершенно не по-индийски: почва казалась неподходящей для подобной «растительности». Как будто Аладин пустил в ход свою позеленевшую от времени лампу, и вот из далекой и неведомой страны сюда прилетел необыкновенный город. Мы забыли про бессонницу и пошли выяснять подробности.
Чандигарх — самый молодой город штата. Не так давно здесь была жалкая деревенька, затерявшаяся среди холмов и горных потоков. Единственной запоминающейся приметой ее был белый купол храма богини Чанди, забравшегося на невысокую вершину. В начале 1948 г. было принято решение превратить деревню, состоявшую из глинобитных домишек, в самый современный город Индии.
Как известно, после раздела в индийской части Пенджаба осталось лишь тринадцать районов из двадцати девяти. Не стало столицы: Лахор, историческая резиденция правителей Пенджаба, отошел к Пакистану. Вначале правительственные учреждения перевели в горный курорт Симлу. Но зимой там слишком холодно, к тому же город расположен далеко от плодородных равнин штата, а какую-то часть года вообще отрезан снежными заносами от всего мира. Симла не «потянула» на звание первого города Пенджаба. Наконец выбрали вот это место на дороге Амбала — Калка, в 150 милях к северу от Дели. Город еще не достроен, и по-прежнему специальный министр руководит его строительством. Правительство штата уделяет этому большое внимание, особо поощряя частных застройщиков. Но основные контуры столицы уже отчетливо просматриваются даже невооруженным архитектурными планами глазом. Сюда переведены правительственные учреждения Пенджаба и Пенджабский университет.
Планировка города, названного именем богини могущества, процветания и торговли, была поручена целому созвездию крупных градостроителей во главе со знаменитым Корбюзье. Полет мысли архитектора был беспределен. Пожалуй, впервые за всю его феерическую карьеру он позволил своей фантазии полностью воплотиться в жизнь.
А каково мнение простых пенджабцев об их новенькой столице? Представьте, что где-то в глубинном районе Полтавской области появился диковинный огромный Атомиум с Брюссельской выставки и полтавчанам сказали, что отныне здесь будет столица их области. Наверняка полтавчанин скептически отнесся бы к такой идее. Точно так же пенджабцы относятся к Чандигарху.
Для Корбюзье Чандигарх — законченный и совершенный город, более того, — прообраз будущего. В Чандигархе — кульминация всех поисков архитектора, воплощение его извечной погони за недосягаемым идеалом.
Корбюзье распланировал Чандигарх, как живой организм. Важнейшие части этого организма — капитолий, городской центр, университет, зона культуры и «долина отдыха». Они все связаны между собой артериями-магистралями, пригодными для любого вида транспорта и пешеходов. Впрочем, чтобы ходить по Чандигарху пешком, нужно быть выносливым человеком — расстояния там измеряются многими милями.
Капитолий занимает площадь в 250 акров. Весь комплекс состоит из секретариата, верховного суда, резиденции губернатора и палат ассамблеи. Обычно в Индии правительственные учреждения расположены в центре города. Но Корбюзье решил по-другому: он поместил их у северной черты города, в стороне от шума и суеты.
Секретариат представляет собой массивное восьмиэтажное строение, отличающееся, если так можно сказать, резкими, броскими конструкциям и. На крыше здания цветочные клумбы. В рекламных фотоальбомчиках это так и называют: «сад на крыше». Здание удивительно напоминает грозную средневековую крепость с узкими бойницами, мощными стенами, надежными бастионами и высокими башнями.
Здание верховного суда вдвое ниже. Крыша «царит» на колоннах над стенами, поднявшись над ними на 26 футов. Это тоже громадное здание, достаточно устрашающее, чтобы соответствовать своему назначению. Когда входишь в вестибюль суда, кажется, что назад пути не будет.
Мы побывали в одном из залов этого вместилища правосудия — аккуратном, чистом, просторном. Скамья подсудимых, места для свидетелей, кресла судей и ряды стульев для адвокатов и посетителей — ничего оригинального. Но кое-что показалось необычным. Во-первых, очень высокий потолок, растворявшийся в холодном сумраке. Затем — огромный гобелен, целиком скрывающий противоположную стену. Нам обоим приходилось видеть замечательные индийские, персидские, турецкие ковры, великолепные работы таджикских, узбекских и азербайджанских ковровщиков. Но гобелен чандигархского суда трудно с чем-нибудь сравнить. Огромное полотно сияло огненными солнцами, оно устрашало извивающимися змеями, искаженными лицами, рождало поразительные сочетания геометрических фигур всех радужных цветов. Хорошенько поломав голову над замысловатым ребусом, в дальнем углу ковра удается различить туманные очертания весов Фемиды. Присутствие на гобелене этого инструмента богини, видимо, имеет целью убедить колеблющихся в том, что полотно, созданное в худших традициях разнообразных «измов», должно висеть именно здесь, а не в музее современного искусства.
Но гобелен не сразил нас наповал. Мы явно принадлежали к числу колеблющихся. Ни символические весы, ни местный юрист, любезно согласившийся быть гидом, не убедили нас. Мы начали игру в догадки.
— Может быть, это — напоминание судье: распутай тугой клубок преступлений, дабы истина воссияла?
— А может быть, защитнику — запутай судью?
— Или этот узор призван сломить сопротивление преступника и заставить его признаться в преступлении совершенном или несовершенном? Или сбить с толку свидетеля, вызубрившего свои показания?
Но довольно о суде и судебной «живописи». Перейдем к дорогам. Строители поставили себе задачу — отделить быстрый транспорт от медленного. Сетка широких автострад, разделяющих город на тридцать секторов, великолепно отвечает этой цели. Эти дороги «не угрожают» главным жилым районам. В каждом секторе люди наслаждаются тишиной и спокойствием.
Сектор представляет собой модернистский вариант индийской деревни, площадью половина на три четверти мили, с населением от двух до четырех тысяч человек. Здесь есть большой торговый центр, почта, кино и т. п. И все под рукой. Можно жить, не выходя за границы сектора.
При знакомстве, как правило, вместе с именем называется номер сектора, в котором вы живете. И сразу ясно, кто вы и что вы, сколько презренного металла у вас за душой и стоит ли вообще здороваться с вами и следующий раз. Архитекторы не только разделили потоки транспорта, они распределили по разным секторам богатых, бедных и совсем бедных, чтоб не докучали друг другу. В Чандигархе говорят, что, если адрес неизвестен, не надо беспокоиться: сообщите рикше-велосипедисту примерную заработную плату того, к кому вы едете, — и все в порядке.
Жители города с азартом играют в «номерки секторов». Даже юные чандигархцы не остаются в стороне. Однажды местная преподавательница делала выговор своему ученику за скверную учебу и поведение. Нарушитель жил в «богатом» секторе. И, конечно, учительница знала это. Ученик слушал, слушал, а потом ехидно Спросил: «Мэм, а в каком секторе вы живете?» Бедная учительница закусила губу и замолчала.
В секторах под номерами 22 и 23, например, живет беднейшее население. В секторе № 1 обитают министры и их заместители. Сектор № 2 отдан членам законодательной ассамблеи и совета. Сектор № 3 славится заведующими отделами министерств, судьями верховного» суда и адвокатами. Сектор № 16 соответствует месячному доходу в 500 рупий — довольно высокая ступенька на социальной лестнице.