Взломщики сердец, или Хождение в Страну пяти рек
Шрифт:
4. Что Высокие Договаривающиеся Стороны и в мыслях не держат назвать свой труд энциклопедией по Пенджабу. Ибо не следует соваться поперед батьки в пекло и пытаться быть умнее бессмертного Козьмы Пруткова, сказавшего: «Не пытайся объять необъятное!».
5. Что Высокие Договаривающиеся Стороны сочтут свою цель достигнутой, если читатель во время своего заочного «Хождения в Страну пяти рек» хоть раз удовлетворенно хмыкнет, засмеется от удовольствия или нахмурит брови от раздражения.
6. Высокие Договаривающиеся Стороны в том же составе совершили поездку по Украинской ССР и в недалеком будущем расскажут об этом своим читателям.
ДЕЛИЙСКИЙ ПРОЛОГ
Вечер выдался довольно холодный. Но в индийской столице, откуда был дан старт нашей экспедиции, слово «холодный» вовсе не соответствует слову «прохладный» в русском языке. Ртуть не собиралась опускаться ниже нуля. Наоборот, она застряла где-то на 27-м градусе. Аромат самых разнообразных цветов наполнял эфир. В нашем дворе, густо заросшем манговыми деревьями, обитали попугаи. Они обсуждали что-то таинственное, по крайней мере для нас, и, судя по всему, дискуссия была жаркой.
Кстати, что следует понимать в Индии под словами «жарко», «тепло», «прохладно»? Индия — страна тропическая, и жаркая погода здесь отнюдь не предел мечтаний. Когда индийцы узнают, что иностранный автор снова упомянул о «солнечной Индии», у них мурашки начинают бегать по коже.
Героям русского фольклора солнечные лучи приносят счастье. Но в индийском и особенно в пенджабском фольклоре счастье начинается в тени. Буквально переведенная с русского языка на хинди формула «потепление в международных отношениях» может быть воспринята в Индии как «обострение международной напряженности». Чтобы всем было ясно, наверное, лучше сказать: «В международной обстановке наступила долгожданная прохлада».
Итак, после столь поверхностного описания индийской погоды разрешите наконец представиться. Вообразите себе трех человек, стоящих рядом с шоколадной «Победой»: Гурбакш Сингх — водитель, высокий, широкоплечий бородач в тюрбане, бог дорожных странствий, маг рулевой баранки. Полная противоположность ему — Даршан Сингх, невысокий, худощавый, сверкающий очками и размахивающий вечным пером. Между ними — Олесь Бенюх, умеренно высокий, умеренно стройный и курносый — в лучшей украинской традиции, мастер последних известий и обзоров.
Не так-то просто, однако, было начать эту поездку. Прежде всего нужно выбраться из столицы. Медленно катили мы по шумным улицам Нового Дели, залитым неизбежными неоновыми огнями. Мы догоняли сверкающие лимузины, тарахтящие тонги, ныряли в толпе велосипедистов, этих рыцарей делийских дорог, осторожно объезжали равнодушных ко всему на свете быков, запряженных в арбы, и скоро увидели Коннот Плейс, торговый центр города.
Бывали вы когда-нибудь в Петровском пассаже в Москве? Помните его многочисленные секции и отделы со сквозными входами и выходами? Только пассаж — это всего несколько торговых рядов, а Коннот Плейс сотворили, наверно, с помощью огромного циркуля. В нем тоже множество внешних и внутренних секций, заполненных большими и малыми магазинами. Помещение утыкано сотнями колонн, без них было бы небезопасно расхаживать под крышей. Постройку замышляли в достойном коммерческом стиле. Но британские колониальные архитекторы, проектировавшие здание, преуспели только в одном: сделали его напыщенным и надменным. Коннот Плейс — самый запутанный из всех лабиринтов мира. Придите сюда хоть в сотый раз, все равно нипочем не найдете нужную секцию, не совершив полный «виток». Это удел и новичков и знатоков. Девиз Коннот Плейс, по-видимому, заключен в истине: кружись, пока не купишь.
На Коннот Плейс к услугам любителей дорогие первоклассные рестораны (один называется «Волга») с ночными ревю, утренними и дневными выступлениями джаза. Каждые полгода программа меняется. Здесь же редакции крупных газет; световая реклама над их подъездами сообщает новости со всего света. На Коннот Плейс есть роскошные кинотеатры с установками кондиционированного воздуха. Некоторые кинотеатры арендованы американцами и англичанами. Там демонстрируется только западная кинопродукция. Сверкающие магазины переполнены товарами; несмотря на импортные ограничения, вы можете купить все, что душе угодно: от трактора до транзисторного приемника. Цены, конечно, соответственные.
Почти все магазины снабжены вывесками на английском языке. Недавно стали появляться вывески и на русском— для советских специалистов: инженеров, врачей, дипломатов и туристов. Продавцы ухватили дюжину-другую русских словечек, чтобы способствовать развитию контактов с покупателями из Страны Советов.
Рядом с магазинами для «толстых кошельков» вас подстерегают продавцы на тротуарах. Они предлагают галантерею, сладости, фрукты, цветы, носовые платки, сигареты, дешевые, в ярких обложках американские боевики и советские книги (последние нередко на индийских языках). Американские книги, как обычно, полны секса и ужасов: «Династия смерти», «Смерть в сыпучих песках», «Раздетый для смерти», «Безумец после полуночи», «Грехами испепеленные», «Вот мое тело», «Удушье взасос», «Дневник проститутки», «Извращения вдовца».
Рядом с подобными «шедеврами» продаются книги русских классиков и советских писателей. Среди них «Капитанская дочка» Пушкина, «Война и мир» и «Анна Каренина» Л. Толстого, «Братья Карамазовы» Достоевского, «Тарас Бульба» Гоголя, «Дворянское гнездо» Тургенева, «Поднятая целина» Шолохова, «Золотая роза» Паустовского, «За дверьми рая» Упита, «Моя жизнь в искусстве» Станиславского, научно-популярная литература: «Клетка атома», «Химия для всех»- «На дне морском», «Укрепляйте сердце», много хорошо иллюстрированных наших книжек для малышей.
Из Коннот Плейс мы направились в Старый Дели. Вот уже остались позади исторический Красный Форт, где 15 августа 1947 г. взвился трехцветный флаг свободной Индии, Джама Масджид — знаменитая делийская мечеть. И вскоре наша «Победа» очутилась на Чандни Чоук, главной артерии старого города.
Старый и Новый Дели различны, как небо и земля. В старом городе нет широких улиц, обсаженных цветущими деревьями, фешенебельных кинотеатров, магазинов, ресторанов. Улочки узкие, дома темные и душные, в них не пропадает ни одного дюйма площади. Каждый лом — муравейник.
Гурбакш, сердце которого давно уже улетело в Пенджаб, вынужден искуснейшим образом лавировать по улицам. Мы чуть не врезаемся левым крылом (в Индии движение левостороннее) в ресторан. Правда, не такой, как на Коннот Плейс. Повар восседает на тротуаре и выпекает пончики в раскаленной печурке. Терпеливые посетители сидят рядом с ним, естественно, тоже на тротуаре. Раз, два, три — и изысканный обед готов! Кто следующий? Четыре аны!
Вот муниципальный водопровод. Мытье и стирка идут полным ходом, прямо под открытым небом. Женщины мылят белье, дети плещутся, мужчины принимают душ чуть ли не на ходу. Чем не находка для художника! Грузовики, держитесь подальше!