Взмахни белым крылом
Шрифт:
Кэтрин принялась убеждать Хосе, что слушала его с большим интересом. С каждой минутой этот серьезный юноша нравился ей все больше и больше. И вообще, если бы не легкий акцент, его вполне можно было бы принять за англичанина. Однако связавшая их на мгновение тонкая нить уже порвалась – глянув на часы, Хосе объявил, что пришло время ленча. Они заторопились к ферме.
Стол был накрыт под деревьями, и остальные, собравшись вокруг него, нетерпеливо ждали их появления. Проголодавшиеся молодые люди накинулись на еду – восхитительную воздушную паэллу из темно-оранжевого, цвета шафрана риса, рыбу, цыплят, черный хлеб с сыром и фрукты. Сезар, заметивший, что Кэтрин явилась к столу в компании Хосе, угрюмо хмурился и упорно хранил молчание,
Вдруг, прервавшись на полуслове, он повернулся, глянул на внука в упор и сурово спросил:
– Где это ты болтался все утро?
Хосе чуть заметно покраснел:
– Я был с сеньоритой Каталиной. Она пожаловалась, что возле загона невыносимо жарко. Поэтому я проводил ее к руинам. Мы довольно долго разговаривали.
При этих словах Сезар бросил в сторону девушки долгий, оценивающий взгляд. Кэтрин демонстративно вздернула брови и как можно равнодушнее посмотрела на него. Что ж, пусть этот зазнайка лишний раз убедится, что он не единственный мужчина в мире!
– Позволено ли мне будет узнать, о чем вы так долго разговаривали? – с едкой иронией в голосе полюбопытствовал Сальвадор.
– Об Испании, – ответил Хосе.
– Должно быть, это было страшно занимательно, – с нескрываемым сарказмом бросил старик.
– Нет, нет, мне и в самом деле было очень интересно, – поспешила прийти на выручку юноше Кэтрин. Ничуть не оробев при виде презрительной усмешки на лице старого аристократа, она бесстрашно встретила его взгляд. – Более того, мне кажется, ваш внук, как никто, разбирается в том, что в первую очередь нужно людям.
С губ дона Сальвадора сорвался смешок.
– Ну еще бы! – ехидно хмыкнул он.
А Сезар не преминул выразительно подмигнуть и заметить:
– Она ведь полна романтики, наша Андалузия!
– Мы не совсем это имели в виду, – ледяным тоном отрезала Кэтрин. Она еще не забыла ночную серенаду.
– Хорошо, но на вечер мы постараемся придумать для вас что-нибудь поинтереснее, – вмешался Сальвадор. – Кстати, чем ты собирался сегодня заняться, Сезар?
– Хотел опробовать кое-каких телок, – ответил этот. – Тоже своего рода родео, но не совсем такое, как вы себе представляете, сеньорита Каталина. Впрочем, кажется, подобные зрелища не по вашей части, – насмешливо добавил он.
– Опробовать телок?! – недоумевающе протянула девушка. – То есть... вы хотите сказать, коров? – На лице ее отразилось замешательство. – Но для чего?
В лице Сезара не дрогнул ни один мускул.
– Испытание на храбрость.
Кэтрин растерянно заморгала. Она так ничего и не поняла. Заметив это, поспешила вмешаться Эдвина:
– Существует такое мнение, дорогая, что мужество быкам передается от матери. Поэтому здесь разрешается покрывать только самых смелых коров.
Это простое объяснение слегка шокировало девушку, и Сальвадор расхохотался:
– Не обращайте внимания, дорогая! Ваша матушка сама не заметила, как превратилась в заправского ранчеро. Даже говорит нашим языком. – И уже серьезнее пояснил: – Однако это правда. Только храбрые матери могут подарить смелость сыновьям. Порой достаточно кольнуть их пару раз, чтобы будущие мамаши показали, на что они способны. Ну так как, хотите посмотреть?
– Нет, благодарю вас, – отказалась Кэтрин. – Как правильно подметил сеньор Баренна, это не совсем по моей части.
Поэтому, когда вся остальная компания поднялась из-за стола, чтобы полюбоваться интересным зрелищем, она осталась под деревьями, решительно настояв на том, что с удовольствием побудет немного одна.
Глава 3
Солнце уже клонилось к горизонту, но по-прежнему было страшно жарко. Кто-то предложил ей веер, и Кэтрин, не переставая, обмахивала им разгоряченное лицо, правда не столько надеясь освежиться, потому что воздух был горячим, как в печке, сколько рассчитывая отогнать мух, которые казались ей сущим наказанием. Веер был сделан из дешевой плотной бумаги, выкрашенной в яркие цвета, и украшен изображением сценки из корриды. Судя по всему, ей придется с этим смириться, устало подумала девушка, ведь в этой стране бык – настоящее божество, от которого никуда не скрыться. Оставалось только надеяться, что своим приездом в Валдегу они в полной мере ублажили дона Сальвадора и он больше не станет их сюда приглашать. Ну а если будут настаивать, придется отговориться головной болью, решила она, и, словно в ответ на ее мысли, голова у нее и впрямь разболелась. С того места, где устроилась Кэтрин, было видно, как в облаке пыли мелькали силуэты вакеро, сновавших по выгону между корралями, и она вдруг поймала себя на том, что щурится, стараясь различить среди них высокую фигуру Сезара. Разозлившись на себя – этот человек преследовал ее, как какое-то наваждение! – девушка постаралась думать о чем-нибудь другом. Ей вдруг захотелось вернуть в дом, отыскать Марию, поиграть с ее малышом... но жара ее так разморила, что не было сил пошевелиться.
Внезапно Кэтрин увидела маленького Хайме, направлявшегося в ее сторону, и приветливо ему улыбнулась. Впрочем, скорее всего, это был уже подросток лет двенадцати – тринадцати, но такой невысокий и щуплый, что вначале она решила, будто он гораздо моложе. Через плечо паренька была перекинута старая красная скатерть, что придавало ему забавный вид маленького разбойника с большой дороги. Он был чем-то страшно взволнован и тараторил без умолку. Девушка не поняла ни слова из его забавной скороговорки, но все же догадалась, что мальчишке очень хочется, чтобы она куда-то пошла вместе с ним. Наконец он нетерпеливо дернул ее за юбку, потом схватил за руку. Не желая расстраивать его, Кэтрин последовала за ним, но вскоре догадалась, что они направляются к корралю с быками, и решительно остановилась:
– Нет, нет, только не туда, малыш!
Однако Хайме еще сильнее стиснул ее руку. В его темных, блестящих глазах светилась мольба. Ей вдруг пришло в голову, что случилось что-то неладное и, вполне возможно, малыш умоляет ее о помощи. Она кивнула и последовала за ним дальше. Лицо паренька просияло. Убедившись, что девушка согласна, он бросился бежать. Побежала и Кэтрин, уже не сомневаясь, что случилась какая-то беда. Они промчались по проходу между двумя загонами, огороженными высокой стеной, и тут только он выпустил ее руку. Девушка тяжело привалилась к стене и, хватая воздух ртом, спросила:
– Кому-то плохо?
Мальчишка покачал головой:
– Не плохо... хорошо.
Притащив валявшийся поодаль бочонок, он приставил его к стене, поспешно стащил с себя ярко-красную скатерть, одарил Кэтрин лучезарной улыбкой, вскарабкался сначала на бочонок, потом на самый верх стены и исчез за ней. Изумленная девушка тоже встала на бочонок, приподнялась на цыпочки и в свою очередь заглянула за стену.
Судя по всему, излюбленной игрой здешней малышни было подражать взрослым тореро. Чаще всего кто-нибудь из мальчишек, приладив к голове длинные, изогнутые, как турецкие ятаганы, рога, изображал быка. Но на этот раз все было по-другому. Выбрав загон, где бегал настоящий бык, Хайме привел к нему Кэтрин, которая ему понравилась с первого взгляда, чтобы она полюбовалась на его отвагу. Бык – огромное, злобное черное чудовище – заставил ее содрогнуться от ужаса. Чутко насторожив уши, он следил за ними из дальнего угла загона. Но это было еще не самое худшее. Спрыгнув с высокой стены, Хайме жалобно вскрикнул и упал. Похоже, он подвернул лодыжку и теперь лежал у стены, со стонами поглаживая ногу. А бык, низко опустив страшную голову, грозно поводил ею из стороны в сторону.