Взор Талимана

Мирошник Ксения Викторовна

– Мы с Куртом сердечно рады приветствовать вас в наших землях, – произнес глава клана слова, которые не показались ей правдивыми. Девушка ясно слышала неприязнь человека к ее отцу и не стала его осуждать за это. Так же она поняла, что мужчина радом с Миконом, это его сын Курт. – Прошу вас пройти в дом и разместиться в отведенных вам комнатах.

– Благодарим Вас! – ответил Ваху и жестом велел дочерям следовать за ним.

Комната, что досталась Илае, была светлой и просторной, обставленной просто и без лишнего лоска. Это было еще одним правилом подобных собраний. Покои гостей не должны отличаться друг от друга убранством, чтобы все члены совета чувствовали себя одинаково важными и значимыми. Илая сразу заперлась в своих покоях и провела в них

остаток дня.

Ночью, после очередного кошмара, она подошла к окну и распахнула его, жадно глотая прохладную ночную свежесть. Девушка понимала, что долго так не выдержит, что просто сойдет с ума без сна и отдыха. Нервы были напряжены до звона в ушах, сознание мутным, а уж о внешнем виде, и вовсе, думать не хотелось.

На следующий день, когда за ней пришли, чтобы сопроводить в зал совета, Илая была полностью одета, соответственно традициям. Почему-то именно сегодня ей отчаянно захотелось соблюсти все правила и воспользоваться своей привлекательностью. Она понимала, что отец может забрать у нее магию, но лишить ее достоинства ему не под силу. Здесь, среди людей, которых она считала врагами, она не покажет себя сломленной и слабой. Илая знала, что до красоты Литы ей далеко, но решила хотя бы попытаться подчеркнуть свои достоинства, на которые ей часто указывали Сия и Мика.

Когда они встретились с отцом и сестрой в коридоре, перед дверью в зал совета, Ваху слегка оторопел, но быстро взял себя в руки, а Лита от чего-то улыбнулась, вероятно, расценив внешний вид сестры, как очередной бунт.

Все трое снова надели капюшоны и повернулись к человеку, который должен был объявить об их прибытии и озвучить имена всех троих. Это было необходимостью, потому что в промежутках между собраниями совета, главы кланов и их наследники могли поменяться. Воин раскрыл тяжелые двери, и представители клана магов вошли в зал.

– Почтенный глава клана Каллима – Ваху. Его наследница Илая и младшая дочь Лита. – После того, как прозвучали их имена, все трое разом сняли плащи и присутствующие ахнули. Илая не славилась тщеславием, но все равно осталась довольна, произведенным эффектом. Девушка поняла, что не зря старалась и сейчас выглядела не намного хуже сестры.

Платье, насыщенного зеленого цвета, обтягивающее стройную девичью фигуру, как перчатка, было расшито изумрудами и рубинами, изображавшими бабочку. Когда Илая двигалась, расширенный к низу подол заставлял крылья разноцветной красавицы порхать. Платье было очень тяжелым и неудобным, но эти взгляды, хоть и мимолетные, стоили того. К тому же, его цвет очень выгодно подчеркивал прическу, похожую на пламя заката. На висках Илая старательно заплела по две тонкие косы, а остальные волосы оставила распущенными, слегка начесав их. Еще она воспользовалась некоторыми хитростями, чтобы скрыть мертвенно бледный цвет лица и круги под глазами. Глядя утром в зеркало, Илая немного смутилась, но все же отметила, что у нее получилось то, чего она хотела. Именно такой она помнила свою мать и именно в этом платье она видела ее в последний раз.

– Ваши дочери поистине прекрасны, Ваху и мы рады приветствовать их первое появление на нашем совете. – Микон, как гостеприимный хозяин, взял слово. Илая оглядела зал и отметила про себя, что женщин, кроме нее и Литы, больше не было, а еще, что все взгляды были прикованы к ее сестре. И это понятно. Лита была точно в таком же платье, только оно было красным, и этот цвет делал ее шокирующее прекрасной. Точеная, хоть и слегка худощавая фигура, затянутая в плотную ткань, смотрелась сногсшибательно. Ее холодная красота поработила почти всех в этом зале. Почти… Только три пары глаз смотрела на Илаю и это было странно. Пока все глазели на Литу, Микон и его сын Курт не сводили с Илаи завороженных взглядов. Курт намертво вцепился в кресло отца и, казалось готов был рвануть вперед, но рука Микона мягко опустилась на кисть сына и Курт овладел собой. Илая нахмурилась, эта сцена совсем не понравилась ей, но потом она заметила еще один прожигающий взгляд и гордо подняла подбородок. Она совсем не ожидала и одновременно надеялась, что Киран увидит ее такой, гордой и сильной. Мужчина стоял с другой стороны от кресла главы своего клана и пристально смотрел на Илаю, в газах которой читался вызов. Лицо его абсолютно ничего не выражало и девушка почувствовала себя уязвленной, все, что она пыталась доказать, вмиг, стало неимоверной глупостью.

– Прошу вас занять свои места. – Голос Микона заставил Кирана вздрогнуть и будто вывел из глубокой задумчивости, в которую погрузил мужчину вид Илаи. Былая злость и уверенность в его высокомерии напомнили о себе и девушка отвела глаза, решив больше не смотреть на этого человека, чье присутствие здесь, кстати сказать, никак не могла объяснить. Ваху прошел к последнему свободному креслу, а дочери его встали позади, по обе стороны от отца. Микон продолжил. – Объявляю Совет Четырех кланов открытым!

IV

Земли Талимана поделили между собой четыре основных клана: Каллима, Барсы, Кунны и Тавры. Были, конечно, и другие народы, но они немногочисленны и достаточно обособлены. В древние времена этими землями управляли Боги, самой сильной и влиятельной из которых была Муалла, создавшая народы Каллима и Куннов, магов и чаровников. О магах Илая знала все, а вот Куннов видела впервые. Эти создания внешне были совсем как люди, однако из рассказов девушка знала, что у них была бурая кровь и два сердца, которые ее качали. Еще каким-то образом их глаза умели меняться, но точно никто не знал как. Может, это и вовсе было выдумкой. Кунны умели зачаровывать что-то или кого-то, а так же были прекрасными эмпатами, за это их называли «видящими» или «знающими». Это были очень мудрые существа, не разговорчивые и эмоционально закрытые.

В делегации Куннов было шесть человек, для простоты понимания, Илая решила мысленно называть всех людьми, исходя из внешности. Главой клана оказался очень высокий мужчина, с собранными в хвост ярко синими волосами. Одет он в расшитый золотой замысловатый наряд, ниспадающий в пол, и подпоясанный золотым широким поясом. Несмотря на яркий внешний вид, Луанос (Илая уже знала имена всех представителей кланов) выглядел внушительно. Позади него разместились пятеро его сыновей, разных возрастов и с такими же разноцветными волосами, разнообразных оттенков и длин. Немного задержавшись на них взглядом, Илая изумилась, что ее первоначальный вывод оказался неправильным. Среди них была девушка, совсем юная, из-за маленького роста и коротко стриженых волос, показавшаяся ей мальчишкой. Ее волосы были цвета бирюзы.

Сестра богини Муаллы, Каалла – покровительствовала клану Барсов, она была самой младшей из богов и самой чувственной. К ней обращались в часы скорби.

Третьим был – Тарав, бог-воин, бог-защитник. По преданиям, он создал народ Тавров и назвал их созвучным именем. Тавры обладали неимоверной физической силой и выдержкой, к тому же были прирожденными воинами и охотниками. В их жилах текла горячая кровь, дарующая им не менее горячий темперамент. Еще одной особенностью был цвет глаз – черный, у всех представителей этого народа. Глава – Руан, весь в черном одеянии, с абсолютно прямой спиной и цепким взглядом. Рядом с ним стояли два сына, очень похожие на отца. Возрастом, они оба приближались к Кирану, невольно вспомнив о котором, Илая нахмурилась.

Итого, в зале находилось пятнадцать человек, и этот день обещал стать настоящим испытанием для всех.

– Итак, все мы знаем, зачем собрались сегодня, – сказал Микон, однако Илая с ним не согласилась, но само собой, промолчала. – Думаю пора поделиться нашими наблюдениями за последние полтора месяца, сделать выводы и принять решение. Начнем с вас Руан.

По традиции тот, кто принимает совет на своих землях, становиться формальным главой предстоящего собрания. В данном случае Микон взял на себя эту ответственность. Клан Тавров, расположился по левую руку от Микона, по правую Кунны, а Каллима, оказались прямо напротив.