Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку
Шрифт:
Потом старший лейтенант Кононов со своей группой вышел к кинотеатру, занял его и закрепился там без боя. Доложил комбату, комбат, в свою очередь, – командиру полка. Может возникнуть вопрос: почему все мои доклады шли на комбата? Ответ очень прост: он находился непосредственно на переднем крае вместе с командирами рот. Да и были мы на одной частоте.
Пошли дальше. Шли через парк, вернее то, что от него осталось. Бесформенные куски арматуры, поваленные столбы, деревья, разбитые в щепки, обгорелые пеньки…
Заняли кинотеатр. Начали осматриваться. И тут по кинотеатру рубанула своя же артиллерия. Ощущение, прямо сказать, было жуткое. Комбат по связи на повышенных тонах объяснил командиру полка, что мы под обстрелом. Обстрел
Перед нами лежала площадь Минутка. Комбат начал ставить задачи командирам штурмовых групп. Первая группа шестой роты старшего лейтенанта Кононова ушла и заняла дальнее крыло длинной пятиэтажки, разрубленной посередине взрывом. Вторая группа старшего лейтенанта Аришина шестой роты ушла и заняла ближнее крыло этой пятиэтажки. Все это происходило без боя.
Комбат начал вызывать к себе командира первой группы нашей роты, старшего лейтенанта Мальцева – его не могут найти. По связи запросили – не отзывается. Ни его, ни группы. Я его больше не видел, но потом рассказывали, что ему стало страшно, он нашел кучу женского белья и с этим бельем уехал. Зачем оно ему было – непонятно.
Комбат подозвал меня: «Видишь в створе между пяти– и четырехэтажкой свечку-девятиэтажку?» – «Вижу». – «Возьми ее, зачисти и держись там. Только быстрее, скоро светать начнет». Я со своей группой выдвинулся, и когда прошел проход между пяти– и четырехэтажкой, с удивлением увидел, что четырехэтажка имеет форму буквы «Г», хотя на схеме города она была просто прямой. Двор дома оказался закрытым со всех сторон. Мы прошли уже половину пятиэтажки, и в этот момент по моей группе ударили пулеметы и гранатометы практически с трех сторон. Положение становилось критическим. Я заметил, что в доме-«свечке» тоже находятся огневые точки, и вышел на связь с комбатом. В двух словах доложил ему обстановку, попросил разрешения отвести группу к первой и второй группам шестой роты. Он разрешил, одновременно поставив им задачу поддержать меня огнем и дымами. Хотя Кононов с Аришиным без его команды уже давили огневые точки противника огнем своих групп. Наша группа, отстреливаясь, отползала к пятиэтажке. Когда поставили дымовую завесу, духи с таким остервенением начали бить по дымам, что я в какой-то момент засомневался, что мы выйдем живыми. И тут я заметил, что начинает светать. Значит, надо торопиться: становились видны и мы, и у духов – прицельная планка и мушка прицела. Последние метры – в дыму – мы преодолели рывком. Половина группы вышла к Кононову, другая половина вместе со мной – к Аришину.
Как потом оказалось, вышли вовремя. К духам подошло подкрепление. Огонь стал такой плотный, что по дому передвигаться стало невозможно. Появились первые раненые. Повезло, что пол в коридоре провалился в подвал и образовалось полуподвальное помещение. Оно нас и спасло. Ко мне подполз мой замкомвзвода, старший сержант Женя Петрунькин, и срывающимся голосом говорит: «Товарищ старший лейтенант, у нас Нюха (рядовой Плахотнюк) убили». Тут же голос из темноты: «Живой я!»
Чем плотней был огонь противника, тем больше становились оконные проемы в комнатах, из-за этого стало больше и раненых. Старший лейтенант Аришин был ранен осколками в голову. Кровь полилась за воротник, остановили ее, сделали перевязку. Принял решение: во избежание лишних потерь у окон оставить дежурные огневые средства, а остальных солдат убрать в полуподвальный коридор. Доложил решение комбату, он его утвердил.
Села радиостанция у старшего лейтенанта Аришина. К вечеру пропала связь со старшим лейтенантом Кононовым, который был в другом крыле пятиэтажки с частью моей группы.
Я не знал, что группу Чердакова отправили сразу за нами, да еще без рации. Это потом приполз посыльный от него. А так по его группе вели огонь все: и противник, и свои.
Вечером, как стемнело, отправил солдата-добровольца к Кононову. Днем пройти – вариантов не было. Он вернулся вместе с людьми из моей группы
Как был отражен этот день в документах штаба полка…
Из Журнала боевых действий
24 января
Полк имел задачу к исходу дня сменить подразделения 506-го полка, занимающие оборону в частном секторе по улице Филатова, затем штурмом взять гаражи, кинотеатр и овладеть Г-образным 5-этажным зданием и двумя 5-этажными зданиями, расположенными на северной окраине площади Минутка. В 9.40 командир полка убыл на НП 506-го полка для организации взаимодействия и определения порядка смены подразделений. Затем командир полка убыл на передний край 2-го батальона 506-го полка для проведения рекогносцировки на местности. С командиром полка убыли также командиры батальонов. На местности был определен рубеж ввода в бой штурмовых отрядов. При проведении рекогносцировки БТР командира полка и мотострелковая рота были обстреляны противником из «АГС-17». Ряд военнослужащих получили ранения различной степени.
В 13.30 штурмовые отряды 1-го и 2-го батальонов выдвинулись на исходные рубежи: ул. Михаила Кольбуса, ул. Черноглаза. Перед этим командир полка еще раз лично командирам батальонов уточнил задачи по порядку штурма объектов Грозного на площади Минутка, а также объектов, прилегающих к ней с южного направления. Решил на месте возникшие проблемы у командиров и отдал указания на решение других вопросов, требующих времени.
В 14.40 1-й батальон начал выдвижение для смены подразделений 506-го полка, 2-й батальон готовился к проведению штурма гаражного сектора и кинотеатра через боевые порядки 1-го батальона.
В 15.00 2-й батальон начал выдвижение за 1-м батальоном. В 15.40 1-й батальон приступил к смене подразделений 506-го полка на ул. Кольбуса, 2-й батальон вышел на ул. Комарова. ИСР вела инженерную разведку.
В 16.20 смена подразделений 506-го полка подразделениями 1-го батальона была закончена. В 16.30 штурмовая группа 1-го штурмового отряда начала наступление в направлении 1-го квартала на ул. Филатова и к 17.00 полностью овладела им. 2-я и 3-я штурмовые группы приступили к штурму. В ходе наступления штурмовыми группами выявлены опорные точки противника в районе отметки 124,4 и моста через железную дорогу.
В 17.45 на НП полка, оборудованного в 5-этажном здании по ул. Тополевой, прибыл руководитель ОШ ОР «Грозный» генерал-лейтенант Булгаков для ознакомления с создавшейся обстановкой.
К 19.00 2-й батальон полностью выполнил поставленную задачу на это время и закреплялся на рубеже по ул. Филатова между ул. Кольбуса и Воздвиженской.
1-й батальон встретил сопротивление противника с отметки 124,4, в бой не вступал, закрепился на рубеже по перекрестку ул. Кольбуса и Комарова. Артдивизион открыл огонь по опорным пунктам противника по вызову командира 1-го батальона.
В 22.00 разведгруппа 2-го батальона приступила к ведению разведки района гаражей.
Каждый, кто выжил в тех боях, сохранил в памяти детали, которые никогда не забудешь…
«По щекам слезы вперемешку с кровью катятся…»
Андрей Актаев, пулеметчик 3-го взвода 1-й мотострелковой роты, контрактник:
– Двадцать четвертого января выдвинулись вперед. Сталкивались с ребятами из 506-го полка. Потери у них были очень большие. Закончился частный сектор, дальше пошли высотные дома. Здесь-то, на перекрестке, и пошли первые потери. Снайпера духов крест-накрест простреливали дорогу. Ранили Кузю-пулеметчика из первого взвода. Снайпер ему обе ноги прострелил. Взводник лейтенант Маменко пытался его вытащить, так снайпер ему средний палец почти отстрелил. Потом ребята говорили, что палец ему пришили.