Взрослое лето
Шрифт:
– Раньше при поступлении в институт считался ещё общий бал аттестата! И знаешь, сколько народу не поступили в престижные институты из-за «троек» по русскому и литературе, даже сдав хорошо вступительные экзамены?
– Теперь соображаю. Но я ещё подумаю.
– Думай, только хорошенько, и давай скорей готовить ужин, я сегодня даже не обедала. Ты огород поливала?
– Да, мамочка.
– Молодец.
Алёнка нарезала салат и, прикрыв его газетой от надоедливых мух, пошла в спальню, где вырвала чистый лист из альбома. Сев за стол, она решительно написала
После ужина они вышли в огород, где их ожидали грядки с зеленью, огурцы и помидоры, а ещё кислая чёрная смородина. Солнце садилось за лесом, и ветер стих, от прогретой за день земли и трав потянулись запахи, делающие прекрасной жизнь в лесу и за городом. Любоваться закатом помешал назойливый треск мотоцикла, но это оказался не привычный рёв Диминого «Урала», это были скорее звуки певческих цикад, дразнящие слух отдыхающих на блаженном острове Хайнань.
Алёнка подбежала к забору. У калитки стоял маленький жёлтый скутер, с которого слезал молодой парень в зауженных джинсах и рубашке поло, с пёстрым рюкзачком за спиной. Завидев девчонку, он приветливо замахал рукой:
– Добрый вечер! Извините, пожалуйста! Я хотел бы переговорить с родственниками Александра Сергеевича и Натальи Николаевны Белкиных!
Алёнка хотела подойти поближе к гостю, но, вспомнив, что одета в старую футболку с Винни Пухом, на которой красуется огромное пятно от вишнёвого варенья, так и не вышла из укрытия, а только крикнула:
– Подождите, пожалуйста!
– Извините, а сотовая связь здесь работает? – ещё успел спросить парень, рассматривая бесполезный в лесу айфон.
– Нет, это же глухомань!
– Да, в лесу и вправду пахнет лесом, – от себя добавил парень.
Девчонка побежала к маме и рассказала о госте.
– Зачем ты ему сказала, что у нас не принимают телефоны? Вдруг у него на уме что-то нехорошее!
– Мама, преступники не ездят на жёлтых скутерах, уж поверь мне, я прочитала сотню детективов и посмотрела столько же фильмов! А потом у меня ничего в ухе не звонило.
– Ты опять об этом, тихо, перестань. Пошли, а то неудобно перед незнакомым человеком в таком затрапезном виде.
Вдвоём они отправились переодеваться. Джинсовый сарафан и розовая лента в волосы поджидали Милу, а Аленка обошлась свежей футболкой с мультяшными бабочками. И вскоре, выйдя за калитку, они обнаружили худенького парня, с ухоженными рыжими кудрями и тонкой кожей, который, завидев их, соскочил со скутера и, немного разволновавшись от вида двух незнакомых женщин, представился:
– Евгений Хронов, журналист местной газеты, студент факультета журналистики Московского государственного университета, уже несколько лет собираю материалы о гибели ваших родных, хотелось бы задать вам пару вопросов. Если вы не возражаете.
– Здравствуйте, меня зовут Людмила Белкина, а это моя дочь Алёна.
– Очень приятно! Наконец-то я вас увидел, – парень вдруг покраснел и добавил, – ну так рядом, близко. А то живём в одном посёлке, так сказать, видим иногда друг друга.
– Да, я тоже помню вашу статью, читала несколько лет назад в нашей газете, – сказала Людмила и осмотрела с головы до ног журналиста. – Но я вас представляла совсем иначе, таким маститым и даже в годах, почему-то с седыми усами и бородой.
Женя стал переминаться с ноги на ногу, словно оказался в классе около доски, но, совладав с волнением, продолжил:
– Усы и бороду можно попробовать отпустить, но с сединой получится загвоздка. Я только перешёл на четвёртый курс факультета журналистики и параллельно работаю в поселковой газете, так сказать, набираюсь опыта, расписываю перо, как говорят наши преподаватели.
– А вы учились в нашей школе? – спросила Алёнка.
– Да, мои родители живут в посёлке. Я, кстати, ученик Натальи Николаевны!
– Ну, а я не пойму, откуда вас знаю, то есть где-то видела. А теперь мне всё ясно с вами.
После слов «всё ясно с вами» журналист побелел и так посмотрел на девочку, словно вся его жизнь с этого момента полностью перешла в веденье подростка и от её тонких длинных пальчиков зависело – прервётся нить его жизни или нет.
– Ну, ладно, я вас слушаю, – прервала паузу Людмила.
Алёна молчала, оценивающе смотря на гостя. Парень наконец-то вновь заулыбался и спасительно подмигнул девчонке.
– Да, да, конечно. Хотелось бы спросить вас, а как идёт следствие по делу об убийстве?
– То ли приостановлено, то ли прекращено, я в этом не очень понимаю. Никто не арестован, кто убил, до сих пор неизвестно. Но, правда, мне тут недавно звонил следователь и приглашал нас с дочерью на очередной допрос. Вот и всё, что я знаю.
– Понятно, ну а какие-то успехи на их счету имеются?
– Не знаю, когда пойду на допрос, спрошу, всё-таки я не посторонний человек, а потерпевшая. Мне даже на руки дали постановление с синей печатью.
– Да, перед нами, я имею в виду общественность и прессу, и следствием появилась какая-то кирпичная стена. Мне тоже ничего не говорят, хотя главный редактор, по моей просьбе, направлял им запрос, но в ответ мы получили набор ничего не значащих фраз, просто бюрократическая отписка да ссылки на тайну следствия.
– Грустно, мне почему-то кажется, что и мне ответят так же, как и вам, – предположила Мила.
– Тогда надо жаловаться прокурору! Вы должны знать основные версии следствия!
– Согласна. Но по версиям у меня есть своя специалистка – дочка!
Алёнка рассмеялась и сказала:
– Да ладно, какая я специалистка, я просто читала вашу статью, уголовный кодекс, уголовно-процессуальный кодекс, учебник по криминалистике, а ещё думала, но пока вам, как это сказать, не готова рассказать, что ли…