Взрыв. Приговор приведен в исполнение. Чужое оружие
Шрифт:
— Купил, — ответил не очень уверенно. — Купил, хотел себе крышу перекрыть. Но передумал. А добру что, пропадать?
— И у кого же купили?
— А так, привезли какие-то люди. Спрашивают, нужно ли?.. Вот и купил…
— Значит, не знаете у кого?
— Не знаю.
Хаблак усмехнулся.
— Я бы на вашем месте был бы откровеннее. Ведь срок вы, Александр Петрович, уже заработали.
— За что?
— За спекуляцию листовым алюминием.
— Продал свое —
— Давайте не играть в прятки. Во-первых, вы сейчас в отпуске, путевой лист подделан, и машина не ваша. Согласны?
Волянюк, не отвечая, хлопал глазами. А Хаблак про- должал:
— Все это очень легко установить. Мы позвоним в автоинспекцию, узнаем, чья машина, кто именно ездит на ней и как она попала к вам…
— Не надо… — чуть ли не простонал Волянюк.
— И я считаю: не надо. Но отпирательство только увеличит вашу вину. Итак, чья машина?
— Николая Дуфанца.
— Где работает?
— В строительно-монтажном управлении. В Коломые.
— А почему вы, а не Дуфанец, привезли алюминий?
— По очереди мы. Он вчера возил.
— Где вы держите алюминиевый лист?
— У Николая в сарае.
— Адрес?
— Коломыя, Травяная, семь.
— А откуда у него?
— Так вагон же пришел. Мы разгрузили и к Николаю перевезли.
Хаблак показал Волянюку фотографию Манжулы:
— Знаете его?
Шофер тяжело вздохнул.
— Знаю. Михаил Никитич Манжула. Мы с ним алюминий зимой возили.
— А теперь с кем? — покачал головой.
— Теперь я с Дуфанцом в паре.
— Где взял лист Дуфанец?
— Я не расспрашивал.
— Но вагон же пригнал не Дуфанец.
— Наверно, нет.
— Кто же?
Волянюк только пожал плечами.
— У Дуфанца спросите.
— Спросим. А откуда вагон?
— Не знаю.
— Никого вы не видели, ничего не знаете… Несолидно выходит, уважаемый. Мы с вами договорились, а вы снова в кусты…
Волянюк покрутил головой, будто попытался высвободить шею из тугого воротника.
— Считаете, люди, которые алюминий привозят, не прячутся? Они и от нас таятся. Мое дело телячье: привез металл, свои три сотни получил — и все. Молчи и радуйся, что заработал.
— Да, заработали…
— Вот заработал уже… — безнадежно махнул рукой. — Срок заработал, не иначе. Сколько?
— Я же говорю: от вас зависит. С Манжулой как работали?
— Так же. Алюминий вагоном в Коломыю приходил, возили к Дуфанцу и ко мне в Носов, а потом уже покупателей находили.
— И Манжула вам не говорил, откуда металл?
— Не интересовался я. В этом деле чем меньше знаешь, тем лучше.
— Выходит, Манжула был главным?
— Говорил, есть еще какой-то Президент. Тот будто бы всем заправляет.
— Президент? — Хаблак сразу понял, что это прозвище. — И где же этот Президент обретается? Ведь не в Соединенных Штатах?
— Я так понял — в Киеве.
— Почему?
— Ведь и Манжула из Киева.
— Сам говорил?
— Не скрывал.
— А этот Президент сейчас не в Коломые?
— Все может быть.
Хаблак забеспокоился: а если и в самом деле сейчас у Дуфанца спит, отдыхает после трудов праведных, нежится в мягкой постели, ожидая, что Волянюк привезет ему три тысячи, сам Президент?..
Подумал немного и показал шоферу фоторобот Бублика, привезенный вчера Коренчуком.
— А с этим человеком, случайно, не встречались? — спросил.
Волянюк потянулся к фотографии жадно, всматривался долго И напряженно. Возвратил с сожалением и сказал, будто жаловался:
— Нет, не знаю и не встречал.
Пока Хаблак допрашивал шофера, Стефурак успел организовать понятых. В их присутствии составили акт, машину с алюминиевым листом отправили в Косов, и Хаблак предложил Волянюку:
— Хотите нам помочь?
— Рад стараться, но чем могу? — Волянюк угодливо усмехнулся.
— Поедем с нами в Коломыю. Поговорим с Дуфанцом. Думаю, увидев вас, не станет запираться.
— Поеду. — Волянюк решительно надвинул на лоб скомканную кепку. — И скажу Николаю — чего уж отказываться?..
Манжула умел выбирать агентов по сбыту алюминиевого листа: дом Дуфанца стоял на самом выезде из города, отдельно от других, по соседству то ли база какая-то, то ли склад за высоким забором — к машинам тут привыкли, и никто не обращал внимания на то, что во двор к Дуфанцу заворачивали груженые автомобили. Тем более Дуфанец работал на строительстве, ежедневно приезжал на грузовике обедать, да и вообще машина часто оставалась на ночь у него.
Обо всем этом рассказал Волянюк, пока добирались до Коломыи. Впереди Стефурак с Хаблаком, на заднем сиденье Волянюк с лейтенантом.
— А в Косове как? — поинтересовался Стефурак. Листовой алюминий не иголка, а у вас была фактически перевалочная база.
— Соседи считали, что я сарай под склад сдаю лесоторговой базе. Я же тот слух и пустил.
— А участковый инспектор?
Волянюк презрительно хмыкнул.
— Он у меня поллитру пил. В первый раз я пригласил, потом сам повадился. Захочет выпить на дармовщину — ко мне.
— Алюминий видел?
— Почему ж нет?
— И не поинтересовался?
— Спрашивал. Я ему то же самое: лесоскладовский, мол.