Взрывоопасные чувства

Андрианова Лидия

Ответное СМС не заставляет себя ждать.

«Ну, так в чем проблема? Давай заключим спор, и ты сможешь доказать, что способна выдержать мои нападки, лишь бы не оказаться в моей постели. По мне, так стимул просто отличный. Или ты боишься проиграть, Вознесенская? А может, хочешь проиграть, и именно это тебя пугает?»

Схватив наполовину опустевший стакан с водой, делаю несколько жадных глотков. На Кирилла специально не смотрю, боясь сорваться.

Вот как, как у него выходит так быстро вывести меня из

себя??

Ненавижу его! Сволочь! Самоуверенный болван! Высокомерный избалованный засранец!

Мысленно обругав Волкова, чувствую небольшое облегчение. Желание убивать, точнее, избавить мир от одного зарвавшегося мажора, уменьшается. Но полностью не пропадает.

Проверив, что родители все так же увлечены разговорами и на нас не обращают внимания, строчу.

«Никакого спора не будет. Я тебя не боюсь. Если продолжишь доставать меня, узнаешь, что загнанная в угол жертва может быть опаснее любого хищника».

Отправив сообщение и убедившись, что оно доставлено, быстро вношу номер Кирилла в черный список, лишая его возможности мне писать дальше. После чего с преувеличенным желанием берусь за еду.

Пока ем, чувствую на себе взгляд Кирилла, но со вселенским спокойствием, которого на самом деле не испытываю, игнорирую его.

Спустя пару минут родители вспоминают о нашем с Кириллом присутствии. Они втягивают нас в разговор, поочередно задавая вопросы.

Сохранять на лице дружелюбную улыбку к концу вечера мне удается из последних сил. Поэтому, когда семья Волковых наконец отчаливает домой, я, загрузив посудомоечную машинку, отпрашиваюсь у мамы и спешно ухожу в свою комнату.

Но даже после душа, лежа в постели, я чувствую на себе прожигающий взгляд Кирилла. А его возмутительные слова и предложение заключить спор еще долго не дают уснуть.

До половины ночи, промучившись, мечусь на кровати, и только окончательно устав и еще больше возненавидев Кирилла, наконец засыпаю.

****

В понедельник на учебу я шла, внутренне готовя себя… да к чему угодно. С Волковым ни в чем нельзя быть уверенной наверняка, кроме того, что в покое он меня не оставит. Особенно после отказа заключать с ним дурацкий спор. И последующего игнорирования его персоны за ужином.

Уверена, он еще много чего хотел мне сказать, но увы, не вышло. Я не дала ему такого шанса.

– Ты как? – бросив на меня обеспокоенный взгляд, интересуется Карина, пока мы поднимаемся на крыльцо уже ставшего родным университета.

– Нормально, – незаметно осматривая пространство вокруг, дабы встреча с Кириллом не стала неприятной неожиданностью, отвечаю я.

– То и видно. У тебя такое выражение лица, словно ты готовишься к войне.

Пожимаю плечами. Можно и так сказать. Наше противостояние с Волковым вполне сравнимо с военными действиями. И я обязана быть начеку, чтобы победа не далась ему слишком легко и быстро.

В том, что в любом случае Волков выйдет победителем, как бы мне ни было тошно признавать, не сомневалась. Но и сдаваться без попытки отстоять себя не собиралась.

– Да брось, Даша. Кирилл, конечно, не ангел и порой ведет себя как полный кретин, но он не станет всерьез воевать с девчонкой.

– Я другого мнения. Он не стесняется меня оскорблять и насмехаться, что ему помешает начать действовать жёстче? – входя в здание, спрашиваю у следующей за мной подруги.

– Из-за чего? Думаешь, его так сильно задел твой отказ заключить спор? Это глупость. Думаю, Волков уже забыл про это.

– Хотелось бы верить, да только не выходит, – отвечаю Карине. – Он достал меня. Никогда не думала, что меня может кто-то так сильно бесить.

– А как же Ленка? – вспоминает про нашу одногруппницу подруга.

– Шевцова по сравнению с Волковым безобидная назойливая муха. Жужжит только, а укусить боится.

– А Кирилл тогда кто? – веселит Карину сравнение Ленки с мухой.

– А Волков – оса-палач. Если он вздумает ужалить, то будет не только больно, может наступит смерть. Поэтому он куда опаснее Шевцовой. И справиться с ним сложнее, – недолго раздумывая, отвечаю Карине.

– Ну ты даешь… – уже открыто смеется Карина. – Волков-оса палач… Хотя, знаешь, в этом что-то есть…

– Вот и мне кажется, что сходство налицо, – усмехнувшись, говорю подруге и, завершив тем самым разговор, открываю дверь и первой вхожу в аудиторию, в которой уже собралась вся наша группа.

Почувствовав, как ко мне устремились выжидающие взгляды собравшихся студентов, начинаю искать причину столь пристального внимания к своей персоне. И практически сразу нахожу.

Замерев столбом, немигающим взглядом смотрю на доску, на которой развешаны мои разрисованные фотографии.

– Эй, ты чего замерла? – тронув меня за плечо, спрашивает Карина и, не получив ответа, протиснувшись между мной и проходом, оказывается в аудитории и быстро находит причину заминки.

– Кто это сделал??! – обводя однокурсников злым взглядом, громко спрашивает Карина. – Это ты, Шевцова?

– Будь это я, подписалась бы. Чтобы все знали автора сего шедевра, – бросая на меня насмешливые взгляды, отвечает Ленка.

Я же игнорирую слова Шевцовой и издевательское хихиканье её двух подружаек-подхалимок.

Сейчас не до разборок с одногруппницами, важнее убрать чье-то унижающее меня художество до прихода преподавателя.

Карина, видимо, считает так же, потому что, одарив Шевцову многообещающим взглядом, она первая приближается к доске и начинает снимать мои разрисованные фото. Я присоединяюсь к ней, сохраняя на лице невозмутимость и спокойствие. Хотя внутри все дрожит от всплеска эмоций.

– Держишься? – тихо, бросив взгляд на меня, спрашивает Карина.

Киваю.

– Держись. Не показывай, что тебя это задело. Уверена, это Ленка-гадина, всё никак успокоиться не может. Фотки твои в соцсетях достала и устроила шоу. Тварь неугомонная.