Взятка, или ссылка
Шрифт:
Ровно в два часа, всех пустили в зал заседания.
Светлана сидела на лавочке, за прутьями металлической решётки, а конвойный гулял рядом.
В зале только два слушателя, Сёма и Вадим. На стороне обвинения молодой прокурор, с таким же опытом работы, как и Светлана. Рядом, старший следователь Андрей Иванович.
Суд вышел с опозданием на десять минут. Судью Лосева Рената знала и слышала о нём хорошие отзывы коллег и потому, почти успокоилась.
Огласили ходатайство. Судья задал вопрос:
– Какие доказательства у следствия, по факту совершённого
Прокурор стал перечислять, все следственные действия, которые были проведены по делу
– Что из перечисленного, говорит о сговоре или попытке передать деньги? Уточнил судья.
Прокурор, стал ссылаться на конверт с деньгами, на показания Корсакова.
Судья глянул на Ренату.
– Вопросы, ходатайства?
Рената заявила ходатайство, о допросе Маши и суд принял решение выслушать свидетеля.
Мария рассказала, что через две недели у сестры, свадьба. Родители просили, а она привезла Светлане конверт. Назвала сумму и указала, на что сестра планировала потратить деньги. Уточнила, что хорошо помнит, почтовый конверт и марку с корабликом.
– Ваша честь. – Обратился Андрей Иванович к судье. – Готова экспертиза. Разрешите.
Он подошёл и положил бумаги на стол. Сердце у Ренаты забилось от неожиданности, хотя её интуиция была спокойна. Посмотрела на ребят, а они на неё, не скрывая в глазах вопроса.
– Можете ознакомиться, – подвигая бумаги в её сторону, спокойно сказал судья Лосев, и потянул на себя вышитый рукав чёрной мантии. Мантия была мала, его «могучему» телу.
У судьи Лосева эта процедура заняла пару минут.
Рената открыла последнюю страницу и быстро просмотрела заключение.
В заключение было указано, что отпечатков пальцев Юрия Корсакова не обнаружено ни на конверте, ни на купюрах. Отпечатки пальцев Светланы Котовой, на конверте имеются, а на купюрах, отсутствуют.
Рената вернула экспертизу судье.
В заключительной речи Рената сослалась на отсутствие доказательств по факту взятки, попытки передачи денег, что подтверждается протоколом задержания и изъятием конверта. Указала на допущенные следствием нарушения прав своей подзащитной, в части принудительного истребования конверта из сумочки. На отсутствие сговора, как между Юрием Корсаковым и Светланой Котовой, так и между Котовой и следователем Жуковым. Главным аргументом, который она выдвинула против применения судом ареста, это то, что Светлана Котова юрист, понимает всю меру ответственности, адвокатского статуса не лишена. Проживает постоянно с престарелой бабушкой, которая нуждается в уходе.
Суд удалился для принятия решения. Через десять минут, сославшись на отсутствие у следствия оснований для задержания, а у подследственной намерений укрываться от следствия, суд отказал в удовлетворении ходатайства.
Вадик и Сёма ринулись к клетке, но конвойный преградил им дорогу. Вадик, на эмоциях, стал пояснять, что суд освободил Светлану, но конвойный требовал бумагу, в которой это указано.
– Неси бумагу, тогда освобожу. У меня такой бумаги нет.
Бубнил коренастый рябой охранник, отталкивая ребят от клетки.
Рената бросила портфель на стол, приказала ребятам держать оборону, а сама рванула за Андреем Ивановичем.
Он стоял у выхода. Сложив руки на груди, она стала просить его освободить Светлану, изменив арест на подписку, прямо сейчас.
Следователь глянул на часы.
– Подъезжайте к пяти, срок задержания истечет, я подготовлю нужный документ, и заберёте свою коллегу в ИВС.
– Андрей Иванович, вы же видите, что сидит она за то, чего не совершала. Давайте вернёмся в зал и вы, освободите мою коллегу, прямо сейчас. Для девушки двадцати двух лет, каждая минута в камере, как год. – Она говорила и смотрела на сыщика с сожалением, а на глаза набежали слёзы. – Представьте на секунду, на её мести, свою дочь.
Следователь нервно посмотрел по сторонам.
– Пошлите, ещё не хватало, чтобы вы заплакали. У меня сын, а не дочь, но если что, приду к вам, умеете вы уговаривать.
Андрей Иванович искусственно поплевал в сторону и быстро зашагал обратно, в зал заседания.
У клетки для арестованных, назревал скандал. Начальник конвоя, которого вызвал рябой конвойный, требовал от ребят отойти от решётки, но Вадим, вцепившись двумя руками, держался за дверь. Светлана, спрятав лицо в ладонях, мирно сидела на скамье подсудимых.
Андрей Иванович предъявил удостоверение и спокойно сказал:
– Подождёшь служивый, я сейчас подготовлю бумагу об изменении меры пресечения. Пять минут, не больше.
– Это другое дело, пиши, подожду, что я, не понимаю. Бумага нужна. Без бумаги не освобожу.
Мирно, без тени озлобленности, проговорил седой, не молодой мужчина, в серой, камуфляжной форме.
Служивый глянул на Ренату в упор, на её строгий вид и спокойное лицо, а затем взял ключи у конвойного и открыл дверь. Вадик хотел войти внутрь, но начальник конвоя остановил его, улыбаясь одними глазами, сказал:
– Плохая примета, жди здесь.
Уже через двадцать минут они ехали в контору. Светлана сидела между Вадимом и Машей. Вадик молча сжимал её руку в своих ладонях. Маша, обнимала, целовала сестру и тихо нашёптывала слова утешения.
Светлана была спокойна, её лицо, не выражало ни каких эмоций. Рената посматривала на коллегу в зеркало и хорошо понимала, что с ней сейчас происходит. Сама Рената чувствовала тоже. Будто, выбралась из гнилого болота, но запах тины, продолжал преследование.
В конторе уже знали о решении суда. Сёма позвонил Сергею Сергеевичу и дяде, Марина, отцу и бабушке.
– Молодцы! Сейчас по домам, а завтра на свежую голову, подумаем, что нам делать дальше, – сказал Сергей Сергеевич.
Его голос не был так весел, но эта скромная, радушная похвала, устроила всех. Дело не закрыто и до победы, ещё далеко.
Наташа обняла и поцеловала Светлану. На её мнение повлиял рассказ, который она услышала от однокурсницы своего мужа.
Сергей Сергеевич, старался не смотреть на Ренату. Допустить сострадания и жалости к себе, он не мог. Все знали о его чувствах. Вчера утром, во время совещания, нельзя было не заметить его взглядов, которые он бросал в её сторону. Сергей, как никто, понимал ответственность, которую старый адвокат возложил на Ренату. Конечно ему самому, хотелось во всём разобраться, но решение было принято.