W&H
Шрифт:
— Но они хорошие! — недовольно воскликнула Инид, сжимая кулаки. Мать положила ей руку на плечо, пытаясь успокоить. — Их пытались убить, и они защищались!
— Не знаю насчёт мальчика, который выжил, но его крёстный, Сириус Блэк, убил двенадцать магглов, за что был посажен в Азкабан пожизненно. Он преступник и заслуживает наказание, — договорил аврор и исчез в трансгрессии.
— Вздор! — рыкнула Инид, выпуская когти. После первого обращения она ещё плохо контролировала собственное тело, а эмоции скакали, как на
Когда маги полностью ушли из школы, на выход потянулись и старшие изгои, которые обсуждали между собой произошедшее.
На парковке, рядом с машиной, около которой молчаливым памятником застыл Ларч, Аддамсы прощались с дочерью. Впереди у учеников было еще несколько дней учебного процесса, но в целом все просто ждали оглашения результатов экзамена.
— Не припомню, чтобы в Неверморе было настолько многолюдно, — поглаживая усы, заметил Гомес.
— Большие проблемы или маленькие… Невермор остаётся Невермором, — произнесла Мортиша, ласково оглаживая воздух над щекой дочери.
— Mi corazon esta contigo<footnote>(с испанского) — «Моё сердце с тобой».</footnote>, Уэнсдей. — Протиснувшись вперёд, отец мягко прижал к себе не сопротивляющуюся дочь и быстро отстранился, зная, что та не любила физический контакт.
— До встречи, наш маленький скорпиончик, — улыбнулась Мортиша, но не стала делать ничего более.
— Прощайте, мама, отец, — кивнула в ответ младшая Аддамс.
К вечеру на пороге школы показались первые полицейские. Они забрали забытую в одном из классов связанную Лорал Гейтс, которую все знали как Мэрилин Торнхилл. Никто из нормисов и словом не обмолвился о магах, огромном светящемся черепе с выползающей изо рта змеёй над школой или огненном волке, что взорвался в воздухе. Они ничего не помнили об этих случаях. Изгои, проинструктированные волшебниками, уже знали, что тех заставили «забыть» о том, что они видели ночью. Весь городок Джерико, встревоженный взрывами и непонятными черепами, к обеду следующего дня ничего об этом не помнил.
***
Спустя несколько дней экзаменов, когда родители должны были приезжать за своими детьми, Невермор был таким же, как и обычно. Казалось, что никаких магов никогда не появлялось, никто ни с кем не сражался — и всё было тип-топ. Но обгоревшее дерево так никто и не пересадил — лишь оно одно напоминало обо всём случившемся.
Родители забрали Уэнсдей одну из первых. Она ни с кем, кроме Инид, прощаться не стала, но никто на неё зла не держал: все знали её характер.
Бьянка стояла на балконе, наблюдая, как всё больше её знакомых и друзей покидали школу. В руках она держала большой бумажный пакет. Бьянка уличила момент, когда большинство учеников уже уехало, а все остальные столпились на парковке в ожидании своих родственников, и пошла в скрытое
Проходя мимо четырёхугольного двора, Бьянка приостановилась, вспоминая битву; её чуткий слух уловил какое-то шевеление сбоку. Она выглянула из-за угла, наблюдая странную картину: Инид на корячках копошилась в земле рядом со стеной. Приглядевшись, Бьянка поняла, что та собирала осколки зеркала, бережно пряча те в небольшой мешочек.
— Что делаешь? — задала резонный вопрос она. От звука её голоса Инид вздрогнула и повернулась, приостановив на время поиск и сбор стекла.
— Да так, — беспечно отозвалась Инид, — решила помочь с уборкой территории. — Она состроила самые честные глаза, на которые была способна.
— Правда? — недоверчиво протянула Бьянка. — Марая школьную форму?
— Постираю, — по-собачьи фыркнула в ответ Инид.
— Зачем тебе это? — спросила Бьянка. Она хотела добавить что-то ещё, но передумала. Инид промолчала и вернулась к своему занятию, бросив напоследок колючий взгляд. — Ладно, смотри не поранься.
В ответ послышалось лишь фырканье. Бьянка покачала головой и пошла туда, куда с самого начала и направлялась — в потайную библиотеку «Белладонны».
Здесь, как и всегда, было сумрачно, и это даже несмотря на то, что на улице вовсю светило приветливое летнее солнце. На стенах висело множество портретов бывших участников и значимых для их сообщества изгоев. Все они смотрели на нынешнюю главу клуба застывшими в безразличии глазами.
Одну из стен усеяло большое количество фотографий, на каждой были запечатлены полные составы участников; под ними шли позолоченные таблички с разными надписями и датами.
Бьянка достала из своего пакета фотографию в тяжёлой рамке — точно такой же, в какие были вставлены уже висевшие на стене фото.
Она разместила её на пустое место. Фотография сильно контрастировала на фоне остальных из-за того, что была цветной. Бьянка решила, что пора избавляться от чёрно-белой традиции фотографирования и привнести немного красок в это помещение.
На фото застыли в улыбках все нынешние члены «Белладонны». Они улыбались, глядя в камеру. Ровно посередине снимка стояли Гарри и Уэнсдей. Уэнсдей равнодушно смотрела прямо в объектив. Чёрные глаза были задумчивы, а выглаженная форма и прямые косички вкупе с безукоризненной осанкой привлекали взгляд. Гарри на фотографии немного смущённо приподнимал уголки губ, зелёные глаза прятались за круглыми очками, а неряшливая причёска открывала вид на шрам в виде молнии.
Бьянка достала маленькую табличку и вставила её под их общее фото, туда, где располагалось специально созданное для этого крепление. Снизу был написан год, а сверху несколько строк:
«Сообщество Белладонна.
B.X.A.Y.K.D.
Два внештатных участника:
W&H».