Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

Хейли Гай

Дальнюю часть помещения словно затянуло полосой из черного холста, свет фальшивых звезд стал гаснуть. Феррус стоял у ее границы, собираясь ступить в затемненный мир.

А затем все изменилось.

Темнота разошлась, как занавес.

Один за другим драгоценные камни погасли. В глаза словно хлынула артериальная кровь — багровое зарево осветило помещение. Перед Феррусом открылась картина отвратительной бойни, и он скривился от омерзения.

Воздух наполнил запах крови, приправленный горечью. Запах въелся в щели между каменными плитами пола

и полз по влажным стенам грибковой заразой. Когда-то белоснежные стены измазали кровавые отпечатки рук и ног. Мужчины и женщины умерли здесь, стоя на коленях, моля о пощаде, в то время как палачи прижимали клинки к их шеям и животам. В стены были вмурованы цепи с крючьями, готовыми принять истерзанную плоть.

В разуме Ферруса появились образы ржавых секачей, зазубренных резаков и костных пил, хотя ни одного из этих инструментов мясника он не видел.

Вместо этого с потолка на сухожилиях свисали головы. Сотни отсеченных голов лениво покачивались на сквозняке и медленно вращались. На лицах застыло выражение муки: у одних рты распахнуты в безмолвном крике, у других челюсти стиснуты в агонии.

Озабоченный жжением под горжетом Феррус словно ощутил фантомную боль от нанесенной ножом палача раны, которую он никогда не получал.

Или, пожалуй, не сейчас…

Мысль возникла неосознанно, словно ее внушили. Феррус был слишком шокирован, чтобы сопротивляться ей.

Образы наплывали один на другой, пока он наконец не увидел в лицах висящих перед ним голов…

Измученный, Феррус скривился от невыносимой для смертного боли.

Все эти лица принадлежали ему.

Ярость железа

Он бросался в глаза, выступая из песка подобно обломку изогнутой кости. Когда Габриэль Сантар прибыл на поле боя, то задумался, почему они так долго искали эльдарский узел.

Уничтожьте узлы и нарушьте сплоченность врага. Как и в случае с оборванной линией связи, в этом случае возможность эльдар координировать свою оборону была бы серьезно затруднена. Разрушьте узлы и разбейте врага. Это были приказы лорда Мануса, как легиону, так и братьям, ведущим войну где-то еще на Один-Пять-Четыре Четыре. То, что примарх так и не увидит, как осуществится его план, причиняло первому капитану боль.

По этой и многим другим причинам он очень хотел, чтобы повелитель был с ними.

Морлоки вместе с небольшим отрядом снайперов Таркана вернулись к голове многочисленной танковой колонны Армии. То, что осталось от армейских дивизий, в основном доганские истязатели и часть вериданских коррактов, прошли этот путь, цепляясь за поручни или сидя на башнях более крупных машин. Некоторые механизированные части тоже осилили пустыню и вместе с несколькими «Часовыми» везли оставшихся саваанских масонитов.

Потрепанное, но все же подкрепление.

Судя по безвыходной ситуации с узлом и его защитниками, они прибыли как нельзя вовремя.

Само сооружение было огромным и прикрыто потрескивающим энергетическим щитом, который Железные

Руки пытались разрушить. Сантар не видел ни источника энергии, ни объекта, которые они могли атаковать и уничтожить, чтобы сокрушить оборону. Щит генерировали какими-то другими способами, неизвестными им.

Тяжелые попадания расцвели ярко-лазурными разрывами, и щит колыхнулся, рассеивая их взрывную энергию по своей изогнутой поверхности.

Рууман отказался признавать поражение. Его «Рапиры» и ракетные батареи вели непрерывную стрельбу, наполнив воздух шумом и актинической вонью. Клубы дыма слились в пелену, которая опустилась с вала, на котором железнорожденный расположил свои дивизионы, на наступающие внизу роты Медузона.

Сантара встретил Бион Хенрикос, который резко отдал честь, увидев первого капитана.

Пока Медузон следил за битвой, он передал командование над Железной Десятой громадному сержанту. Эти воины с нетерпением ждали боя, в то время как авангард Медузона с морлоками на острие пытался пройти несколько сот метров открытого пространства и приблизиться к щиту.

— Ты можешь использовать армейские дивизии? — спросил первый капитан прежде, чем Хенрикос смог приветствовать его. Времени на соблюдение формальностей не было. Среди офицеров Железных Рук сержант более всех сопереживал людям. Сантар просто хотел воспользоваться этим и выразился в своей небрежной манере.

Ни слова не было сказано об операции или примархе. Сержант был не вправе задавать вопросы, тем не менее, бросил быстрый взгляд на Десаана, который стоял в шаге за первым капитаном.

Должно быть, Десаан коротко покачал головой, потому что Хенрикос напрягся от горя и гнева, но быстро вернулся к своим обязанностям. К чести сержанта, он провел оценку состояния прибывающей колонны.

— Чуть меньше пятнадцати тысяч человек и шестьдесят три исправных машины, — доложил Хенрикос. — Да, милорд, думаю, я смогу использовать эти части.

Сантар кивнул.

— Хорошо. Они потрепаны, брат-сержант, — предупредил он.

— Готовы к бою, — возразил Хенрикос.

Улыбнувшись внутри шлема, Сантар согласился:

— Действительно.

Ему нравился этот Хенрикос, его упорный дух.

— Где капитан Медузон?

Могучие ряды плазменных пушек и орудийных платформ «Тарантул» гремели по всей боевой линии, наполняя тыловые эшелоны светом и грохотом. Хенрикос подождал несколько секунд, пока их залп не стихнет, после чего указал на северо-восток, где располагался командир.

Сантар увидел Медузона и его свиту, но его взгляд последовал далее к щиту, после того как плазменные следы и дым от тяжелых болтеров рассеялись. Он ожидал увидеть трещину в эльдарской броне, даже разлом. Ничего. Щит все еще держался.

— И так весь последний час, — сказал Хенрикос.

Сантар недовольно заворчал.

— Немедленно подключайте артиллерию Армии. Я хочу услышать ее, когда буду стоять рядом с этим энергетическим щитом.

— Мы пробьем брешь в нем ради тебя, милорд.