Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
— На лошадях, если сумеем отыскать здесь хоть каких — нибудь.
— Сколько вас? Будешь нанимать телохранителей?
— У меня есть Олег со Стандой, и мой верный меч. Зачем мне кто — то ещё?
— Путь отсюда до Кислева долог и полон опасностей, — он помедлил мгновение, словно что — то обдумывая. — Возможно, ты сможешь взять в дорогу ещё один меч, и даже больше чем меч — целого мага.
— Ты предлагаешь свои услуги?
Ульрика внезапно почувствовала себя неловко. Она ничуть не была уверена, что желает ехать с Максом, хоть тот и могучий волшебник.
— Да.
— Я
— Я тебе пригожусь, — уверенно произнёс он. — В этих горах есть орки, а среди них есть шаман. Чтобы сражаться с магией, нужна магия.
— Я уже сказала, что подумаю, — отрезала она, вставая, чтобы уйти.
Макс поклонился, пожелав ей доброй ночи. Пока Ульрика шла к двери, она чувствовала на себе его пристальный взгляд. Шрейбер открыл рот, собираясь что — то сказать.
— Я люблю тебя, — внезапно произнёс Макс.
— Ты пьян, — отозвалась она, выходя за дверь.
Но она всё равно услышала, как он произнёс вслед:
— Так и есть, но это ничего не меняет.
Прогуливаясь по коридору, она обнаружила, что пришла к решению. Она отправится вместе с Феликсом и Готреком по Главному тракту до поворота на Урской; а если им удастся пережить путешествие, дальше отправится на север с Олегом и Стандой. Ульрика почувствовала себя так, словно тяжесть свалилась с её плеч. Ей с нетерпением захотелось увидеть Феликса и оказаться с ним в постели. Они сильно отдалились друг от друга за последнее время, и Ульрика ощущала долю своей ответственности за это. Она сделает попытку помириться.
Стоя в библиотеке, Макс ощущал себя глупо. Вино, ранее принятое в „Императорском грифоне“, ещё оказывало на него воздействие, и он чувствовал, как заплетается язык. С одной стороны, он был рад, что высказался, но с другой, был глубоко смущён отказом. Макс обнаружил, что жизнь, проведённая в изучении магии за пропахшими плесенью старыми книгами, никоим образом не подготовила его к общению с реальной женщиной. У Шрейбера было чувство, что он с самого начала повёл разговор неправильно.
Это отвратительно. Ему следует взять себя в руки. Максимилиан Шрейбер — магистр магии Золотого Колледжа и тайный брат древнего ордена Золотого Молота, а не какой — то там сопляк — студент. Ему не пристало подобным или вообще каким — либо способом терять самоконтроль. Учитывая его силу, так легко может произойти беда. Макс слишком хорошо знал истории о магах, что спьяну учиняли ужасающий разгром. И он не собирается последовать их примеру. Для этого он слишком мудр. Он никогда не воспользуется своими силами в состоянии опьянения. Каков бы ни был повод.
«А тут темно, — подумал Макс. — Ничего не видно из — за слабого освещения». Он знакомым замысловатым движением повёл пальцами и почувствовал, как откликаются ветры магии. Светящаяся сфера приглушённого жёлтоватого света возникла в пространстве около его руки. Макс покатил её и оставил парить в воздухе посреди помещения. Свет сферы странно мерцал, словно что — то оказывало влияние на способность Шрейбера контролировать магию. Возможно, старые защитные руны гномов. Возможно, нечто иное. Сейчас Макс не собирался беспокоиться по этому поводу.
Он покачал головой и обратил внимание на карту, которую изучала Ульрика. Было не сложно сделать выводы из того, что на ней изображено. Пробуждение дракона, вне всяких сомнений, изменило положение вещей в этой части гор Края Мира. Повсюду племена орков. Города уничтожены. Торговые пути перекрыты. Он мог легко представить себе лавину вызванных этим неприятностей.
Пробудившийся дракон начал разрушать города людей и гномов, поедать их стада. Это привело к тому, что стали хуже охраняться торговые пути и горные перевалы. Орки и прочие мерзкие существа воспользовались неразберихой, чтобы укрепить своё положение. Караванные пути удлинились, а из — за возросшей опасности наёмники подняли плату за свои услуги. В местных горах и городах людей в Остермарке поднялась цена на товары. Единственное событие вызвало волны, которые прокатились через сотни лиг, затронув тысячи людей, которые никогда в жизни даже не увидят дракона и верят, что драконы всего лишь миф.
«Насколько часто похожие цепочки событий затрагивают владения людей? — гадал Макс. — Несомненно, их куда больше, чем ему известно. Кажется более чем вероятным, что некоторое количество подобных происшествий, случившись одновременно, способно вызвать крушение Империи. Для начала, глядя на эту карту, трудно понять, каким образом гномы смогут быстро провести армию через горы, если дракон и орки решат тому воспрепятствовать. Даже если гномы захотят оказать помощь Кислеву против наступающих легионов Хаоса, у них может не получиться. Разумеется, есть ещё „Дух Грунгни“. Воздушный корабль даст возможность очень быстро перебросить множество воинов. Возможно, вот он ответ. Если могучую машину смогут починить. Но даже если так, однажды дракон её едва не уничтожил. Возможно, он попытается снова и на сей раз преуспеет».
Макс покачал головой. Он сознавал, что просто пытается отвлечься от своей неразделённой страсти к Ульрике. Или ситуация не столь безнадёжна? Похоже, что между Ульрикой и Феликсом не всё идёт гладко. Возможно, он ещё получит свой шанс, особенно, если Ульрика и господин Ягер отправятся в путешествие порознь, а Макс присоединится к ней. Кто знает, что тогда может произойти? Шрейбер позволил порыву надежды угаснуть. Из того, что Ульрика с Феликсом могут расстаться, ещё не следует, что она поедет с Максом.
Шрейберу едва не захотелось расхохотаться. Почти на пороге крупнейшее за последние два столетия вторжение сил Тьмы, а маг, поклявшийся противостоять Хаосу, расселся тут и думает лишь об этой единственной девушке. Каким — нибудь способом, но он должен восстановить соразмерность своих чувств. Макс подошёл к шкафам и изучил книги.
Несомненно, тут находилось порядочное количество книг, включая несколько копий Книги Обид Карак Кадрина, насчитывающей более трёх тысяч лет. Более ранние записи были выполнены практически на чистейшем древнем языке гномов, который он изучал в молодости. Макс перелистывал страницы, пока вскоре не захрапел, откинувшись в кресле, а книга древних повествований о вероломстве, предательстве и унынии выскользнула из его руки.