Welcome в прошлое
Шрифт:
– Ты давно вошел? – Я заставила себя дышать ровнее и, слава богу, начала соображать.
– Только что. Услышал, как ты крикнула, вот и решил взглянуть. А у тебя только макушка из воды торчит. Ты меня здорово напугала.
– Я звала тебя по имени?
– Нет, просто крикнула. Ты уснула, и тебе приснился кошмар. Давай-ка я отнесу тебя в постель. Придется за тобой приглядывать, из-за этих убийств ты ведешь себя странно.
Он помог мне подняться, завернул в халат и понес в свой номер. Неужто я действительно уснула? И все это видела в кошмаре? Что видела? Да ничего. Зато очень
– Ты… ты ничего странного не заметил? – спросила я, когда Никита лег рядом и обнял меня.
– Странного? – Он приподнялся на локте, заглядывая мне в глаза. Я размышляла, сказать ему или нет. Пожалуй, не стоит. Лишние хлопоты. – Можешь ты толком объяснить, – начал он и нахмурился. – Ты кричала, потому что… кого-то увидела? Черт, кто-то был в твоем номере? – «Оказывается, соображает он не так плохо». – Ну, конечно, – заволновался Никита. – Я еще удивился, что дверь в ванную открыта, ты ведь этого не любишь. А потом… вроде скрипнула дверь в номер… твою мать… – Никита вскочил и бросился проверять дверь, вернулся очень быстро. – Ты ведь запирала дверь? – И сам себе ответил: – Конечно. Точнее, ее запер я, когда мы пошли в ресторан. А когда вернулись, вошли через мой номер.
Я невесело усмехнулась, поняв, что визитер, должно быть, сделал то же, что и я в доме Лапикова. Дверь ванной открывалась в номер, услышав, как приближается Никита, он просто спрятался за дверью, а потом выскользнул в коридор.
– Похоже, ты меня спас, – сказала я.
Никита побледнел и дышал с таким трудом, будто это его едва не утопили несколько минут назад.
– Я звоню ментам, – сказал он.
– Спятил? Во-первых, в мой рассказ они не поверят, выглядит все ужасно глупо. Захлебнись я в ванне, они решили бы, что я утонула по неосторожности, просто заснув. Хотя есть еще один вариант. Самойлов был свидетелем нашей встречи, и моя безвременная кончина – с его точки зрения логичное продолжение бурного свидания. То есть все выглядело бы так, что ты меня под горячую руку попросту утопил.
– Да мне по фигу, что они там решат. Ты хоть соображаешь, что произошло? У тебя ссадина на шее, – испуганно сказал он. Видно, до этой минуты Никита все-таки склонялся к мысли, что визитер мне приснился. Впрочем, я и сама ни в чем не была уверена. – Тебя хотели убить, мама дорогая…. – Он схватился за сердце, а я испугалась, что звонить придется не ментам, а в «Скорую», так скверно он выглядел в ту минуту.
– Мне все приснилось, – поспешно заверила я. Но не тут-то было.
– Приснилось? Или я звоню ментам, или мы немедленно сматываемся отсюда. А если бы я твоего крика не услышал? Господи, спасибо тебе, что помог… Что бы ему пообещать такое, чтобы задобрить? – заволновался Никита. – Как назло, в голову ничего не приходит.
– Кому пообещать? – не поняла я.
– Богу, естественно.
– Пообещай, что будешь любить меня всю жизнь и на других женщин даже не посмотришь, – усмехнулась я.
– Это я уже обещал, – с серьезным видом кивнул Никита. – Когда делал тебе предложение. Помнишь, мы пошли в мексиканский ресторан…
– Помню, конечно. Ты устроил целое представление.
– Я старался. И пообещал господу: если ты скажешь «да», я буду верен тебе до конца своих дней. Чтоб все по-честному, жена, значит, жена…
– Значит, все твои добродетели – это следствие заключенных с господом договоренностей? – усмехнулась я.
– Ну, можно сказать и так…
– Ты не пьешь даже пиво, по крайней мере, десять лет я знаю тебя как заядлого трезвенника.
– Ага. Один раз по пьяни я таких дел наворотил, в общем, угодил в передрягу. Вокруг из автоматов шмаляют, а я лежу за колесом своего джипа и думаю, ну не дурак ли ты, Никита, такое замутил, и все потому, что глаза залил. И пообещал господу, если жив останусь, с выпивкой завяжу.
– Неосмотрительно, мог бы завязать только с водкой.
– Я поначалу так и сделал. Но потом пришлось отказаться от вина и пива… поэтапно.
– Потом ты бросил курить.
– Да. Это первое, что пришло в голову.
– У тебя интересная жизнь. Жаль, я ничего не знала об этом раньше.
– Ага. Когда ты в первую зиму подхватила воспаление легких и врачи меня до смерти запугали, я пообещал послать дружков подальше и заняться чем-нибудь полезным. В результате открыл свой бизнес, который, заметь, процветает. А когда ты спуталась с олигархом, поклялся, что, если ты его отфутболишь, буду честно платить налоги.
– Впечатляет, – кивнула я. – А когда признавался мне в любви два года назад, тоже что-то богу пообещал?
– Само собой, это ж был вопрос жизни и смерти.
– И что на этот раз?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – посуровел Никита. – О чем мы вообще говорим?
– Ты прикидывал свои возможные предложения господу. Пообещай ему выучить английский.
– На фига мне это?
– Ну, не знаю. Тогда ломай голову сам.
– Ладно, пусть будет английский, раз ничего лучшего на ум не приходит. – Никита поднял голову к потолку и торжественно заявил: – Господи, если все обойдется, я выучу английский, хоть он мне нужен как собаке пятая нога.
– Аминь, – сказала я. – Годам к пятидесяти такими темпами из тебя получится образцовый гражданин. Можно мне тоже попробовать? Если я разберусь с этим делом, то выйду за тебя замуж, нарожаю детей и буду хорошей женой и матерью.
– Имей в виду, – погрозил мне Никита пальцем. – Это ты не мне, это ты богу обещаешь. А с ним не шутят. Так что будь любезна слово держать.
– Заметано.
От этого разговора была весьма существенная польза: и Никита, и я успокоились. Недавнее приключение вновь вызвало у меня сомнения, и если бы не ссадина на шее, я бы решила, что видела кошмар.
– Всю неделю от меня ни на шаг, – сказал Никита. – Чтоб всегда была на глазах.
– Без проблем. Закажи ужин в номер, идти в ресторан мне не хочется.
Я перебралась с кровати на диван и разглядывала потолок. Никита молчал уже минут двадцать, что было для него большим достижением. Я спросила:
– Чем ты занят?
– Пытаюсь думать.
– И что, получается?
– Нет, просто я так привык.
– Не мучил бы ты себя.
– Полная хрень, скажу я тебе, – заявил он с обидой. – Одно с другим не стыкуется.