World of Warcraft. Трилогия Войны Древних: Душа Демона

Кнаак Ричард

Хранитель Земли открыл глаза, и на его морде промелькнуло выражение настоящего восторга. Кориалстразу показалось даже, что Нелтарион поклоняется своему творению.

– Узри то, что изгонит демонов из нашего мира! – прогремел черный исполин. – То, что очистит наши земли от Скверны!

Крошечный диск ярко вспыхнул, внезапно перестав быть почти незаметным. Теперь молодой красный самец ощутил всю силу, заключенную в нем… и понял, почему даже Алекстраза считает это лучшим решением.

– Узри же, – гордо пророкотал Нелтарион, – Душу Дракона.

5

Капитан

Варо’тен был не из тех, кто боялся каждой тени и шороха. Он встречал опасности с таким же мрачным хладнокровием, с каким делал все остальное в своей жизни. Покрытый шрамами эльф был рожден для того, чтобы стать солдатом и, несмотря на свойственную его характеру хитрость, никогда не видел себя в иной роли. У него никогда не возникало желания стать королем или супругом королевы из-за корыстных целей, им двигало лишь желание быть рядом с Азшарой. Он командовал своими войсками от ее имени и довольствовался этим, а политические интриги оставлял лорду Ксавию, который отлично разбирался в этом искусстве и получал от них такое наслаждение, которое Варо’тен вряд ли смог бы прочувствовать.

Но в последнее время разум капитана занимали не только мысли о грядущих битвах. Они были связаны с возвращением того, кого он считал мертвым… с самим Ксавием. Теперь советник королевы, возвращенный из загробного мира поразительной мощью великого Саргераса, вновь руководил действиями высокорожденных. Это не должно было беспокоить Варо’тена, но Ксавий очень изменился, а их королева ничего не замечала. Капитан был уверен, что советник – вернее, тот, кто когда-то им был, – теперь заботится не о прославлении Азшары, а о других делах. Варо’тен же, несмотря на свою верность повелителю Легиона, был прежде всего слугой своей королевы.

– Капитан, что несет службу не ведая отдыха. Разумеется, я вижу тебя в коридорах, даже когда ты не в дозоре.

Офицер подпрыгнул от неожиданности и тут же мысленно отругал себя за подобную реакцию.

Ксавий возник перед ночным эльфом прямо из тени. Его копыта стучали по мраморному полу, и он шумно дышал, когда двигался. Архимонд назвал Ксавия сатиром, одним из благословенных слуг Саргераса. Неестественные глаза, которые бывший аристократ сам предпочел вместо своих собственных, внимательно глядели из-под низко нависающих бровей. Они заманивали капитана в ловушку, безжалостно увлекая его в какое-то беспокойное место.

– Саргерас видит в тебе много полезных качеств, капитан Варо’тен. Он способен разглядеть тех, кто достигнет настоящего величия, верно служа ему. Он видит в тебе командира своего войска, сидящего рядом с Манноротом – нет, даже рядом с Архимондом!

Варо’тен увидел себя во главе армады демонов, держа наготове свой верный меч, перед тем как обрушить его на головы врагов. Он чувствовал гордость и любовь Саргераса, когда скакал вперед – прямо на тех, кто посмел бросить вызов Великому.

– Для меня честь служить ему, – пробормотал капитан.

Ксавий улыбнулся.

– Как и для всех нас… и мы бы сделали все возможное, чтобы мечта стала реальностью как можно скорее, не так ли?

– Разумеется.

Скрытый капюшоном сатир наклонился так близко, что его лицо почти касалось лица солдата. Глаза продолжали затягивать Варо’тена, одновременно маня и пугая его.

– Ты мог бы служить на куда более подходящей тебе должности, в той роли, которая приведет тебя к желанному величию…

Ночного эльфа охватило волнение. Он вновь вообразил себя во главе армии, сражавшейся во имя его королевы и Саргераса. Он представлял себе победу над врагами, чьей крови было так много, что она стекалась в целые реки.

Но когда капитан Варо’тен попытался мысленно нарисовать картину своих подвигов, то не сумел отчетливо разглядеть свой собственный образ. Он представлял себе воина, закованного в броню, командира из древних легенд… но перед ним настойчиво появлялась фигура кого-то другого.

Кого-то, очень напоминавшего нынешнего лорда Ксавия.

Это, наконец, позволило ему отвести глаза от пристального взгляда советника.

– Простите меня, милорд, но я должен вернуться к своим обязанностям.

На секунду неестественные глаза сатира вспыхнули. Затем Ксавий подчеркнуто вежливо кивнул и взмахом руки разрешил солдату продолжить путь.

– Ну конечно, капитан Варо’тен, конечно…

Быстрее, чем хотелось бы, Варо’тен зашагал прочь от рогатого советника. Он ни разу не оглянулся. Рука его сжимала рукоять меча, словно бы собираясь в любой момент обнажить клинок. Ночной эльф так и не замедлил шага, пока не убедился, что лорд Ксавий остался далеко позади.

Но даже тогда в его ушах все еще звучали притягательные слова сатира… и Варо’тен понимал, что там, где ему удалось устоять, остальные не сумеют.

Когда ночь опустилась на войско лорда Гребня Ворона, Сестры Элуны разошлись среди солдат, чтобы даровать им свое благословение. Даже одетые в доспехи воительниц, жрицы несли воинам мир и утешение. Элуна дарила ночным эльфам силу и уверенность, она всегда была там, на небесах, присматривая за своими любимыми детьми.

Хотя лицо Тиранды Шелест Ветра не выдавало ее чувств, сейчас она не ощущала ни мира, ни силы, которыми делилась со своим народом. Может, верховная жрица и считала, что Мать-Луна весьма благосклонна к девушке, но Тиранда не ощущала в себе ничего особенного. Если Элуна и выбрала ее для чего-то особенного, то сообщить об этом самой Тиранде она забыла.

Последние лучи дневного светила скрылись за горизонтом. Тиранда поспешила, зная, что скоро прозвучит рог и войско двинется в сторону Зин-Азшари. Она коснулась груди очередного солдата, а затем шагнула к ожидающей ее пантере.

Но прежде чем она успела добраться до зверя, с ней столкнулся другой ночной эльф. Тиранда инстинктивно положила руку ему на грудь, но эльф лишь накрыл своей ладонью ее запястье.

Жрица подняла глаза, и ее сердце радостно затрепетало. А затем она заметила темную униформу и волосы, стянутые на затылке в хвост.