XIX век. Айвазовский, море и вся его жизнь
Шрифт:
Вид Феодосии (1845)
В темноте завиднелся их дом, практически напротив него располагался армянский фонтан 1588 года постройки, Ованес задумался:
– Да, фонтан в память о Ходжа Аствацатуре, его супруге и детях, – он много раз его рассматривал и помнил до мельчайших подробностей. Водоём в виде призмы сложен из бутового и тёсанного камня на известковом растворе со стрельчатой нишей и водомётом в восточной стене. Над нишей и водомётом вырезаны три резные розетки, средняя из которых представляет собой стилизованное солнце, а боковые составлены из треугольников, образующих шестиконечные звёзды. Впереди в свете луны стала видна терраса, увитая виноградной лозой. Этот дом потом простоял, не смотря на старость, до 1912 года, когда был уничтожен пожаром. Дома Ованеса ждал ужин из кукурузной каши и кислого
Родился Ованес 17 июля 1817 году в армянской семье, мама ласково называла его Оник, так его в обиходе в семье и называли домашние. Отец Геворк Айвазян рассказывал, что он из – за ссоры с братьями в юности переселился из Армении в Галицию, а из Голиции в Дунайские княжества, где занялся торговлей, а оттуда переехали в Крым перед войной 1812 года. Здесь он женился на местной красавице, армянке, Репсиме, маме Ованеса. Ованес был пятым ребёнком и третьим младшим мальчиком после Григория и Саргиса, были еще три дочери. После приезда в Феодосию отец стал Констанином Гайвазовским, переименовав фамилию на польский манер. Он вспоминал, что прадед Ованеса по женской линии был сыном турецкого военноначальника и погиб в жестоком бою с солдатами русской армии при взятии в 1696 году Азова.
Однако есть и противоположные версии происхождения Ованеса, отрицающие тюркские корни Гайвазовского. Так, в статье Лилит Арутюнян «Айвазовский – чистокровный армянин или буря в стакане воды по – турецки», опубликованной на страницах новостного агентства «Спутник Армения» от 06.04.2017 года, мы читаем отрывок беседы с искусствоведом, знатоком творчества Ивана Айвазовского Шаэна Хачаряна, который рассказывает, что предки художника были родом из Западной Армении, и никаких тюркских корней у него быть не могло: «У Ованеса Айвазовского не только не было тюркских кровей, но он был настолько преданным сыном своего народа, так много для него сделал, что подобные небылицы просто вызывают усмешку. Когда он родился, священник Мкртыч в книге рождений и крещений церкви Сурб Саркис в Феодосии внес запись о том, что на свет появился „Ованес, сын Геворга Айвазяна“. Эта книга является единственным юридическим свидетельством о рождении мариниста»
Отец Ованеса был невысокого роста, лысина протянулась со лба назад к затылку, волосы светлые, нависли над верхней частью ушей, зачесанные назад, с бакенбардами, переходящими в подстриженную небольшую бородку, с завершавшим портрет мясистым не армянского типа носом, одетый в сюртук с белой окантовкой воротника, свободно владел армянским, русским, польским, венгерским, турецким и греческим языками, будучи купцом 3-й гильдии разорился после войны 1812 года и чумы, свалившейся на город, и стал помогать горожанам составлять судебные документы и жалобы и одновременно исполнять должность старосты на феодосийском базаре. Феодосийцы уважали его, так как он проявил себя удивительной честности человеком, и поэтому доверяли ему вести различные тяжбы. Г айвазовский тянулся к просвещению и искусствам, писал стихи и рассказы на армянском языке, которые его жена Репсиме с удовольствием читала на семейных торжествах. Однако работа и общественная деятельность отца приносили денег совсем немного, и семья жила очень бедно, перебиваясь порой отдельными заработками. Временами семью выручала мама Ованеса, Репсиме, которая была красивой женщиной восточного типа, с острым носиком, изогнутыми бровями, аккуратными губами, одевавшаяся в чёрное платье с белым воротничком в сочетании с черным чепчиком, и прославившаяся в Феодосии искусной вышивальщицей. Поэтому заказы, которые она выполняла для светских дам и местных модниц, приносили им небольшой доход, дамы с удовольствием покупали вещи, вышитые её умелыми руками. Сыновей родители воспитывали в национальных патриархальных традициях, прививали им любовь и почитание к старшим, уважение к окружающим людям, бережное и экономное отношение ко всему в доме. Семейные ценности сыграли огромную роль в становлении братьев, которые всю жизнь принимали участие в общественной жизни и занимались благотворительностью.
В Феодосии, как и во всём Крыму, всегда не хватало воды. Правда, в Феодосии всё же эта проблема не так остро стояла, как, например, в Симферополе или других городах и посёлках. Издавна в Крыму рыли очень глубокие колодцы, некоторые были с различными приспособлениями колёсного типа, прокладывались водопроводы из керамики. Целая система сбережения дождевой воды в Чуфут – Кале поражает окружающих до наших дней, где, используя скаты гор, выкладывая стоки горными камнями, вырывая колодцы, добивались их наполнения и сохранности дождевой воды самотёком. Проделанная работа просто поражает!
Но средневековые системы приходили в негодность. Вода старинного водопровода отличалась низким качеством, содержала большое количество минеральных и органических примесей, через многочисленные трещины в керамических трубах в систему просачивались солоноватые грунтовые воды. В колодцах и цистернах, питавшихся водой «щебённых проводов», после прохождения через известковый и мергельный щебень вода становилась мутной и приобретала неприятный вкус.
Сыновья как настоящие мужчины, естественно, отвечали за пополнение водой своего дома, благо армянский фонтан находился недалеко. Надо сказать, что под Феодосией у подножия горы Агармыш есть мощный карстовый источник Су-Баш, который находится на высоте 200 метров над уровнем моря. Люди издавна использовали его воду для своих нужд, проблема состояла лишь в том, что он находился достаточно далеко, в 29 километрах. Пройдет время и этот источник будет принадлежать семье Айвазовского, и Иван Константинович, будучи обеспокоенный изнывающим от жажды городом, в 1880 году на заседании городской думы сделает предложение: «Не будучи в силах далее оставаться свидетелем страшного бедствия, которое из года в год испытывает от безводья население родного города, я дарю ему в вечную собственность 50 тысяч вёдер в сутки чистой воды из принадлежащего мне Субашского источника».
1.2. Айвазовский и феодосийские мальчишки
Утро заглянуло в дом солнечным светом, наскоро поев пирогов с творогом, Ованес выбежал на террасу, перед взором открылась широкая панорама на феодосийский залив, дугой растянувшийся внизу, на степи северо – крымские, раскинувшиеся желтоватым сухим цветом, на Арбатскую стрелку и Сиваши, видневшиеся в дымке на горизонте. Красота! По морю внизу, на искрящейся серебром воде, сновали смолённые рыбацкие филюги, а на рейде стояло два боевых корабля Черноморского флота. Они буквально только пришвартовались и выглядели на фоне рыбацких лодочек огромными белокрылыми красавцами. Приглядевшись, Ованес в одном из них узнал 18-пушечный военный бриг русского флота «Меркурий», прославивший себя под командованием капитан – лейтенанта Александра Ивановича Казарского победой над двумя турецкими линейными кораблями. На корме брига развевался Георгиевский флаг, вручённый кораблю за данный подвиг!
Ованес забежал в дом и позвал брата: «Саргис, Саргис, на рейде „Меркурий“, Ура! Бежим смотреть!» И братья рванули вниз по улочке, по дороге к кораблю к ним присоединялись новые и новые феодосийские мальчишки. И вот он, красавец – корабль, прославленный бриг «Меркурий»! Мальчишки раскрыв рты смотрели на корабль, на матросов, и в этот момент все, как один, мечтали стать моряками, капитанами, вести корабль в бой с врагами, и каждый вёл свой непотопляемый и непобедимый корабль. Красавец из морёного дуба коричнево – чёрно – белого цвета 2-х мачтовый корабль, корму которого украшала статуя римского бога Меркурия, стоял на рейде перед ними. Каждый мальчишка знал, что Бриг «Меркурий» получил свое название в память об отважном парусно-гребном катере, отличившемся в сражения со шведами в 1788–1790 годах. Катер захватил тогда большое количество судов противника и заслужил бессмертную славу на родине. А «Меркурий» спустили на воду 7(19) мая 1820 г. Корабельный мастер полковник И. Я. Осминин задумал «Меркурий» как специальный корабль для охраны Кавказского побережья и несения дозорной службы.
Насмотревшись на корабль, ватага мальчишек набрала плоских голышей на берегу и устроила соревнование, кто кинет голыш так, чтобы он как можно большее количество раз ударился о поверхность воды.
Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями (1892)
Море вспенилось от летящих и ударяющихся о поверхность голышей, смех и крики отдались эхом, испугав чаек, сидевших на воде и глядевших дружно в сторону горизонта. Ованес, посмотрев на взлетевших птиц, прошептал:
– Будет ветер и, наверное, заштормит. Чайки смотрят в одну сторону.
Ребята поднялись наверх по улице в город и решили поиграть ещё в «царя». Играли в «царя» так: сначала старались попасть мячом в определённую точку – «мету». Самый меткий и становился царём. Он садился на пень или на землю и раздавал остальным «звания», например, «воробей, козёл, чертополох и т. д.». Перед царём, на расстоянии полутора метров, помещали в лунку мячик. Все игроки полукругом становились лицом к царю рядом с мячом. Далее государь говорил, например, «Чертополох, хватай!». Чертополох старался быстро попасть мячом в кого-нибудь из разбегающихся «придворных». Если приказание царя было исполнено удачно, то «Чертополох» садился рядом с государем. «Запятнанный» игрок подбегал к царю и «чурал» разбегающихся игроков, чтобы они остановились, потом метил в кого-нибудь мячом. Тот, кто промахивался, «получал вину». Затем все возвращались обратно в полукруг и ждали новых приказаний. Накопивший «три вины», становился «выгоревшим» и выбывал. Игра продолжалась, пока с царём не останется только один приближённый. Он-то и наказывал всех провинившихся, назначая то или иное количество ударов мячом по спине. Затем царь вставал, помещал в лунку мяч, отходил на три шага, и на счёт «три» убегал. Невинный приближённый должен был быстро поднять мяч и бросить в царя. При удачном броске в следующей игре происходил государственный переворот. Если же нет, то все оставались на своих местах. Нарезвившись мальчишки потянулись по домам.