XX век. Исповеди
Шрифт:
– Да… Такова ответственность в вашей отрасли?
– Персональная ответственность очень высока. И взаимный контроль тоже. Тот, кто идет на оперативную работу, проходит тщательный контроль. Он должен подтвердить свой интеллект, знания, иметь устойчивую психику и одновременно уметь идти на разумный риск, - очень много факторов учитывается при допуске человека на пульт управления реактором. Чтобы попасть на блочный щит управления, нужно пройти по всем нижним ступеням, где человека тщательно проверяют. Это обычно три-пять лет…Человек "высвечивается" полностью. Кстати, есть люди, которые пытаются, но никогда не проходят сквозь это "сито". Кто "сдается" сам - ведь требуется больше работать над собой, больше знать и уметь, но большинство не выдерживает столь трудных испытаний…
– Это ведь элита атомной энергетики?
– Безусловно. И попасть в нее нелегко.
– А что на ваш взгляд наиболее сложное в этом тестировании?
– Мы пользуемся готовыми пакетами тестов. Их разрабатывают и психологи тоже.
– Вы их проходили?
– Дважды. Но не здесь, а в Обнинске. Там "проверяют" директоров АЭС.
– Без их заключения нельзя стать и оставаться директором?
– Конечно. Министр выдает нам лицензию на право управления предприятием только после результатов тестирования. Это двухнедельный процесс: и обучение, и сдача экзаменов, и тестирование.
– И часто это бывает ?
– Раз в пять лет мы получаем лицензию… К такой проверке я отношусь спокойно, однако многие из оперативных работников неохотно идут на такие проверки, интересуются, куда идут полученные данные, кто может познакомиться с этими данными и так далее.
– Интересно: а кто именно?
– Только психологи и главный инженер о своем персонале. Ну а данные на директоров, вероятно, идут только высшему руководству министерства и концерна.
– Страшновато бывает?
– Нет, даже привычно. Первый раз я "тестировался", когда закончил МИФИ. Это был специальный факультет резерва руководства атомных станций - так он назывался. И учились там те, у кого было высшее образование и кто работал на АЭС. Раньше была анкета, в ней порядка тысячи вопросов, и на каждый нужно ответить. Сейчас попроще: сидишь за компьютером и отвечаешь "да" или "нет". Впрочем, сейчас не "тестирование", а "лицензирование"…
– В прошлый мой приезд на Кольскую атомную - а уже почти три года прошло!– у вас был другой директор. Он прошел такое испытание?
– Нет, его еще не было… Ну а директором он стал весьма своеобразно… Впрочем, в этом марафоне и мне довелось участвовать…
Юрий Васильевич Коломцев не стал подробно рассказывать о том времени, видно, не очень приятно ему вспоминать о тех "состязаниях", что были устроены на Кольской АЭС. А назывались они "выборы директора АЭС" - сам по себе случай уникальный в атомной энергетики.
Попробуем восстановить некоторые события того времени: просто они поучительны, да и в определенной степени отражают нашу наивность и неспособность быть по-хорошему консервативными. Мода на "выборы" докатилась и до АЭС, и все страсти вокруг этого "достижения перестройки" выплеснулись на страницы многотиражки "Энергия", которая издается на атомной станции.
Газета сообщала 14 сентября 1988 года:
"Завершился первый этап организации выборов директора Кольской АЭС. На состоявшемся 7 сентября заседании конкурсной комиссии были заслушаны заявления и характеристики кандидатов на участие в выборах руководителя станциии проведены собеседования с кандидатами - Ю.В. Коломцевым, главным инженером АЭС, В.А. Шмидтом, заместителем главного инженера по ремонту…"
В том же номере сторонники кандидатов доказывают, что их протеже лучший. В частности, о Коломцеве, сказано:
"Говорят, что Ю.В. Коломцев бывает резковат и чересчур требовательным, но я знаю его почти 30 лет и думаю, что неудобен он лишь для тех людей, кому свое личное важнее всего, кого прежде всего волнует свое положение, свой "карман" и собственное благополучие. И если работнику, которого уличили в бездеятельности и безответственности, в попытке свалить собственную вину на другого, высказано замечание, пусть даже в резкой форме, то это только для пользы дела…Е. Гончаров, электрослесарь"
Юрий Васильевич проиграл выборы.
Из "Энергии" за 19 октября:
"Кто будет директором Кольской АЭС? Этот вопрос на протяжении месячной предвыборной кампании был главным для всего коллектива станции. 10 октября на конференции трудового коллектива, которая и должна была решить, кому возглавить коллектив, делегаты высказались за всеобщие, прямые выборы. А уже через два дня люди шли на избирательный участок во дворец культуры " Современник", чтобы лично принять участие в выборах директора…
В 22.00 были вскрыты урны для голосования, и счетная комиссия под председательством В.Т. Исакова приступила к работе. Из 2746 бюллетеней испорченных оказалось 16, недействительных тоже 16. Остальные голоса распределились так: за Ю.В. Коломцева - 307, за В.А. Шмидта - 2407. Коллектив высказал свое мнение, кому быть директором Кольской АЭС".
Новый директор тут же дал интервью. В частности, он сказал:
"Я предполагал, что могу победить, но в таком случае думал, что мое преимущество будет незначительным. По-моему, голоса должны были распределиться где-то поровну. Полученные результаты оказались для меня полной неожиданностью… С Коломцевым у нас здоровые деловые отношения. Во время предвыборной кампании никто из нас не сказал ни одного плохого слова в адрес друг друга. А моя победа на выборах у Юрия Васильевича не вызвала никаких отрицательных эмоций. Думаю, что если бы победил он, я бы тоже отнесся к этому спокойно".
Примем на веру слова Шмидта, хотя верится в них с трудом. .. У меня нет сомнений, что Коломцев был обижен той несправедливостью, что так явно проявилась во время выборов. Неужели люди так слепы? Впрочем, психология толпы всегда непонятна, и любые выборы, в том числе даже президентские, тому свидетельство… В общем, Коломцев проиграл. Я встречался с ним в те времена - он был спокоен, собран, деловит, и не показывал своей обиды.
А ураган приближался к Кольской АЭС. И одно из испытаний избранный директор Кольской АЭС Владимир Андреевич Шмидт не выдержал. Но к этому эпизоду истории станции мы вернемся чуть позже. А пока продолжим разговор с Юрием Васильевичем Коломцевым, вспомнив о тех бурных днях. Я не удержался и спросил его: