Я, ангелица
Шрифт:
– Мы хотим поговорить со святым Петром, – провозгласил он куда-то в пустоту.
Я даже не успела удивиться его действиям, как вдруг голова ближайшего к нему голема повернулась с громким хрустом. Он вперился в Азазеля своими невидящими рубиновыми глазами. Затем встал и с пронзительным скрежетом расправил две пары золотых крыльев. Будто смеясь над гравитацией, он взмыл в воздух и, хлопая крыльями, перелетел через ворота.
Големы издавали довольно много шума при использовании. Видимо, они одновременно должны были служить сигнализацией.
Я вдруг
Из-за ограждения вылетела маленькая птичка – желтая канарейка. Первая малюсенькая жительница Рая, которая мне повстречалась. Она покружила над головой одного из золотых стражей, в конце концов уселась ему на голову и начала весело щебетать. Не прошло и секунды, как на блестящей статуе появилось пятно птичьего помета.
Золотой голем взмахнул саблей над своей головой так быстро, что я едва заметила это движение. Мы только услышали, как птичка шлепнулась на мраморный пол, покрытый молочно-розовым туманом.
Я с трудом сглотнула и снова прижалась к Белету.
– Их можно как-то уничтожить? – спросила я.
– Да, – ответил он. – Видишь, у каждого из них во рту кусок пергамента. На нем написано слово «эмет», что на иврите значит «правда». Если вынуть из уст голема этот листок и стереть первую букву, то получится слово «мет», то есть «смерть». Тогда голем погибнет. Но нужно быть осторожным, потому что они очень упрямы. Если ты нападешь на кого-нибудь из них, то не будет такого места ни на Земле, ни в Аду, ни в Раю, где он бы тебя не нашел, чтобы расправиться с тобой.
– Кому-нибудь удавалось вынуть этот листок?
Это выглядело нелегкой задачей. Канарейка даже не приблизилась ко рту чудовища, а ее тут же уничтожили.
– Насколько мне известно, еще никому не удавалось так обезвредить золотого голема. Они действительно хорошие охранники.
На всякий случай я сделала шаг назад.
– А почему мы не можем сотворить дверь по другую сторону ограждения? – спросила я. – Тогда нам не пришлось бы проходить через ворота.
– Пока нас не впустят в Рай и администраторы не заполнят какие-то там бумаги о нашем пребывании, мы не можем сами пересечь границу Аркадии, – объяснил мне Азазель. – Но потом мы можем создавать двери где угодно.
– Администраторы? Получается, Рай такой же бюрократизированный, как и Ад? – удивилась я.
– Да, – подтвердил мои слова Белет. – Только на Небесах это подразделение называется не Канцелярия, а Администрация.
В этот момент тишину нарушило металлическое хлопанье воздуха. Из-за райских врат вылетел золотой голем, держа под мышкой пожилого старца в длинном кремовом одеянии. Я заметила, что из-под тоги торчали – о чудо! – не сандалии из ремешков, а специальные ботинки для гольфа.
Должно быть, это святой Петр.
Впрочем, если бы я не знала, что это за ботинки, то явной подсказкой стала бы клюшка для гольфа, которую он сжимал в руке.
Голем поставил святого на мраморный пол, расчистив его от молочного тумана взмахом крыльев, и сел на свое место у ворот, снова превращаясь в неподвижное изваяние.
Святой Петр отряхнул свое одеяние, пригладил белую, слегка спутавшуюся от ветра бороду и выжидающе посмотрел на нас.
– Что такое? – спросил он.
Азазель широко распахнул руки и воскликнул с улыбкой:
– Старик! Сколько лет, сколько зим!
Не знаю, чего он ждал от святого, но если он думал, что тот бросится ему в объятия со слезами на глазах, то он глубоко ошибался. Я на секунду задумалась, а знакомы ли они были друг с другом в принципе? Азазель был сброшен с Небес после того, как поддержал Люцифера. Потом он сидел в тюрьме за то, что вызвал ледниковый период. Кажется, он упустил момент, когда святой Петр получил эту должность. Или нет? Может, здесь все друг друга знали?
Как я и думала, бородатый мужчина подозрительно прищурился и не двинулся с места. У него и в мыслях не было приближаться к Азазелю.
– То, что у тебя есть крылья, дьявол, не делает тебя моим союзником, – заявил он спокойным глубоким голосом.
У святого Петра был мудрый взгляд пожилого человека, который немало повидал за свою жизнь. Опыт отразился и на его лице сетью мелких мимических морщин.
Азазель недовольно опустил руки.
– Ну ладно, дедуля, мне все равно, что ты о нас думаешь. Шевели ножками и открывай ворота, иначе я разозлюсь, а когда я злой, я становлюсь грубым. Мы вернулись домой, пойдемте!
Святой не обратил внимания на его слова, принимая все со стоическим спокойствием. У райских врат он наверняка не раз встречался с авантюристами, пытавшимися проникнуть внутрь.
– Я в курсе только того, что два дьявола должны явиться в Администрацию. Об этой девушке я ничего не слышал, – заявил он.
Он был прав. Меня в Аркадию никто не приглашал. Взять меня сюда было личной инициативой моих спутников. Хотя я подозревала, что Люцифер втайне это одобрял. Ему, пожалуй, больше всех остальных обитателей Ада хотелось раз и навсегда избавить Нижнюю Аркадию от дьяволов, а заодно и от меня.
– Это наша благодетельница. – Азазель обнял меня за плечо. – Она вернула нам крылья. В награду мы хотели представить ее самым великим знаменитостям в Раю. К тому же она сирота! Ее родители умерли, когда она была еще ребенком. В настоящее время они находятся в Аркадии. Виктория очень хочет их увидеть. Это страшно одинокая девушка, брошенная на этой грешной земле на произвол жестокой судьбы! Сирота!
Я слегка откашлялась. Азазель слегка переборщил. Зачем делать из меня мученицу? Мне было нелегко. Было очень даже тяжело. Тем не менее благодаря поддержке моего старшего брата Марека я стала человеком.
Хотя, учитывая компанию, в которой я сейчас находилась, я явно где-то свернула с праведного пути…
Лицо святого Петра немного смягчилось.
– Я ничего об этом не знаю, – вздохнул он и пояснил уже не таким уверенным голосом: – Я должен был впустить двух дьяволов. О девушке никто и словом не обмолвился.