Я боюсь, что сегодня начнётся война
Шрифт:
У меня такое чувство, будто я открыла глаза. Будто на самом деле смысла никогда и не было, но я заметила это только сейчас.
Как вообще в чем-то может быть хоть какой-то смысл, когда мы – лишь песчинки в бесконечном космосе? Вселенной плевать на нас, наши судьбы и переживания. Мы просто летим на куске камня в холодной пустоте к неминуемой гибели. А если это так, то зачем стараться, чего-то хотеть и к чему-то стремиться? Какая в сущности разница, чем ты занимаешься: отправляешь ракеты на Марс или спиваешься в канаве? В итоге нас всех ждет один исход.
Теперь, когда я это осознала, я не понимаю, как дальше жить. Но жить как-то надо, потому что уйти добровольно
Сегодня ко мне домой неожиданно ворвалась мама. У нее есть ключи, и она считает, что имеет на это полное право, ведь она же моя мать. К тому же, сейчас она платит за эту квартиру.
Она кричала и спрашивала, почему я не на учебе. Но что я могла сказать! Я есть не могу, пить не могу, жить не могу, а мне говорят про учебу!
Она стала стыдить меня за бардак. Но разве я виновата? Посмотрела бы я, как бы она себя чувствовала, когда ее муж неизвестно где и неизвестно, жив ли вообще.
Это ужасно меня разозлило.
А потом я вспомнила, что так у нас было всегда.
Она никогда не обращала внимание на мои чувства. Сколько себя помню, она интересовалась только тем, справляюсь ли я с поддержанием своей жизнедеятельности и выполнением самых важных по ее мнению дел. “Ты поела? Ты уроки сделала? Шапку надела?” Я вспомнила все эти ситуации из прошлого, и меня накрыло такой волной раздражения и злости, что я кричала как умалишенная, мол, тебе на меня наплевать, думаешь только об учебе, а мои переживания тебе безразличны. Что ты за мать такая? Холодная, эгоистичная, ни черта не понимающая! Она хлопнула дверью и ушла. Зачем вообще приходила? Чтобы вывести меня из себя? Ну, с этим она справилась на отлично.
Говорят, время лечит. А мне как будто становится только хуже и хуже. Со мной что-то не так?
На днях виделась с Катей. Она считает, что мне нужен специалист. Говорит, знает про одного бесплатного психолога, который помогает таким как я в подобных ситуациях. Я не представляю, как тут можно помочь. Разговорами? Как разговоры вернут мне мужа, мою единственную любовь и радость? Это невозможно.
С другой стороны, что мне терять? Я все уже потеряла. Приемы бесплатные. А время мне все равно не на что больше тратить. Но что я могу рассказать психологу? Как это вообще будет выглядеть? Я же толком не смогу рассказать о своей проблеме из-за кома в горле.
Не знаю. Может быть, стоит попробовать. Или нет? Переживаю.
Учеба больше не беспокоит меня. Я забрала документы, и теперь мне никуда не надо ходить. Мама об этом еще не знает.
Последние несколько дней я совсем не выходила из дома. Только лежала на кровати и думала, остался ли какой-то смысл в моей жизни сейчас. Хотя я не уверена, что слово “думала” здесь подойдет. Значительную часть времени в моей голове звучит тишина. Я ощущаю пустоту в своей душе, как будто это что-то физическое, тяжелое, расширяющееся где-то в грудной клетке и поглощающее все органы один за одним.
Зачем я существую, если лежу и ничего не делаю? Зачем я здесь, если не могу остановить войну? Почему я жива, если тебя нет рядом?
Может ли человек чувствовать себя хуже, чем я сейчас? Кажется, я опустилась на самое дно.
Возможно, Катя была права, и мне действительно нужна помощь.
Сегодня я впервые пришла на прием к психотерапевту, которого мне советовала Катя. Все-таки решилась. Было немного волнительно, и я не всегда понимала, что нужно делать и говорить, но он задавал вопросы и помогал мне развить свою мысль. Первое впечатление сложилось довольно положительное. В ожиданиях все было как-то хуже, страшнее, что ли. Было непонятно. А теперь я попробовала, и тревога по этому поводу прошла.
Валерий Вениаминович, так зовут терапевта, начал наш диалог с вопроса, что привело меня к нему. Я честно ответила, что подруга мне подсказала, что он бесплатно принимает тех, кто страдает из-за войны, и решила попробовать. От попытки вряд ли станет хуже, а может быть, мне это действительно поможет.
Я рассказала, что последнее время ничего толком не могу делать. Сказала, что мой муж пропал без вести, и я не знаю, что дальше делать и как жить. Он поправлял очки и смотрел на меня очень серьезно и в то же время… тепло. Как будто ему действительно было важно услышать, понять меня и мою боль и помочь мне. Я заметила это его отношение и вспомнила, что когда-то примерно так же на меня смотрел мой любимый, когда я жаловалась на какую-нибудь ерунду.
Я выговорилась (кстати, говорила целый час, терапевт только изредка задавал вопросы), и к концу приема мне стало уже немного легче. И даже почувствовала, что не хочу, чтобы прием так быстро заканчивался. Мне нужно больше времени. Но у нас есть всего час. Я понимаю.
Я почувствовала, что пришла не зря и решила продолжить наши встречи. Тем более, что Валерий Вениаминович сам это предложил. Говорит, психотерапия как раз может помочь в моем случае.
Еще он предложил мне вести дневник, куда я буду записывать все свои мысли, чувства и важные (и не очень) события. Я ответила, что и так этим занимаюсь. Что начала с писем мужу, а потом эти письма сами собой превратились в мой личный дневник. Я заметила легкую светлую улыбку на лице терапевта. Он сказал, что это очень хорошо. Дневник поможет нам найти выход из ситуации.
Не знаю, как это работает, но надеюсь, что его методы мне правда помогут. Другого выхода я не вижу.
Сегодня я возвращалась домой из магазина с пакетом продуктов, и на лестничной клетке меня встретила соседка Мария Степановна, бабушка на вид лет за семьдесят. Я часто видела ее раньше и всегда с ней здоровалась, но никогда не была у нее дома. А в этот раз она позвала меня к себе. Я быстро оставила пакет в прихожей (благо, там ничего не надо было срочно убирать в холодильник), закрыла дверь и пошла в гости в соседнюю квартиру.
Мы прошли на кухню, мне налили чай и спросили, все ли у меня в порядке. Я на автомате стала отвечать, что все нормально, ничего необычного, но тут у меня задрожал голос и я поняла, что не смогу обмануть ни соседку, ни себя. Мария Степановна, конечно, заметила это и, сидя напротив меня за кухонным столом, попросила дать ей руку. Я не понимала, зачем, но и отказать не могла, поэтому послушно протянула руку через полстола и почувствовала мягкую сморщенную кожу.
– Не бойся, можешь рассказать мне, – по-доброму улыбаясь, сказала соседка. – Через день я слышу, как ты плачешь за стенкой. Что у тебя случилось?