Я бросаю тебе вызов
Шрифт:
— Это все. Водитель, который взял на себя вину? Он готов говорить в суде. Полицейские, приехавшие на место… Друзья Кристиана, которые видели его пьяным в ту ночь, когда он садился за руль. О, и камера слежения. Ты можешь многое сделать, когда в твоем распоряжении много денег. Мэддокс бросил немного денег некоторым людям… и дело было сделано.
Я не осмелилась прикоснуться к файлу, слишком боялась, что он сожжет меня заживо.
Мир закружился и стал расплывчатым, перед моим взором замелькали точки.
—
— Я разговаривал с ним на прошлой неделе. Я сказал ему, что к сегодняшнему дню у меня все будет, но он не отвечает на мои звонки.
— На прошлой неделе? Ты имеешь в виду, что он все еще работал над этим с тобой? Все это время? — Я почувствовала слабость и холод... такой, такой холод.
Грейсон выглядел сбитым с толку.
— Ага? Почему это удивительно?
— Мы расстались почти два месяца назад, — призналась я, затаив дыхание. В ушах звенело, а легкие сжимались.
Его рот округлился в «о», и он медленно кивнул.
— Я не знаю причин вашего разрыва, но Мэддокс был очень непреклонен в том, чтобы добиться справедливости, которую ты заслуживаешь.
И это…
Это заявление… уничтожило меня.
Убило меня. Разорвало меня на части.
Мэддокс хотел восстановить справедливость, дать мне завершение, в котором я нуждалась. Все это время он был на моей стороне.
Все это время он пытался защитить меня.
О Боже, какой я была глупой. Тупой. Как неосторожна я была с его сердцем.
Мой взгляд остановился на коричневом файле, и я подавила крик.
— Спасибо, Грейсон.
Он прочистил горло.
— Пожалуйста. Я сам найду выход.
Я закрыла глаза и опустила голову на стол, положив лоб на поверхность. Грейсон встал, чтобы уйти, но мой голос остановил его.
— Райли вернулась в город на Рождество.
Он закашлялся и ударил себя в грудь.
— Мне не нужно было этого знать.
Не поднимая головы, я отмахнулась от него.
— Ну, теперь ты знаешь. Делай с этим, что хочешь, — сказала я.
Спустя долгое время после того, как Грейсон ушел, я оказалась в постели с телефоном в руке. Я думала позвонить Мэддоксу. Еще не было поздней ночи, и я знала, что он еще не спит прямо сейчас. Если я позвоню ему, он не перейдет на голосовую почту, как всегда.
Если я позвоню ему… он может взять трубку.
И, может быть, поэтому я хотела это сделать.
Я хотела услышать его голос, а не запись. Я хотела поговорить с ним, спросить его, почему. Почему он мне не сказал? Почему он держал это в секрете — еще один секрет? Почему он позволил мне поверить в худшее… и почему продолжал работать над этим делом даже после того, как мы расстались?
У меня было так много вопросов и абсолютно никаких ответов.
Боль пронзила меня до глубины души. Мэддокс
Мои легкие отказывали мне в дыхании, и слезы обжигали мои веки.
Мы с Мэддоксом были безумно влюблены…
А сейчас? Посмотрите на нас.
Мой большой палец нажал кнопку вызова, прежде чем я успела подумать. Я поднесла телефон к уху, и после двух гудков на звонок ответил Мэддокс.
— Привет?
Его голос. Господи, помилуй. Этот грубый, глубокий баритон, хриплый голос. Мне так его не хватало. До сих пор я не знала, как сильно мне нужно было услышать его голос.
Я попыталась откашляться, потому что вдруг разучилась говорить.
— Привет? — повторил он резко и раздраженно. Мои губы дернулись. Насколько я помню, он всегда был таким нетерпеливым. Некоторые вещи не меняются.
Мое сердце грохотало. Мои губы раскрылись, чтобы заговорить.
— Боже мой! Послышалось счастливое хихиканье, а затем:
— Ребенок снова брыкнулся. Он буквально играет там в футбол. Мэддокс! Вот, почувствуй.
Моя грудь сжалась.
Мой пульс тяжело стучал в моем горле.
Мои пальцы дернулись вокруг телефона, сжавшись, когда меня накрыла волна боли.
Мэддокс глубоко вздохнул, и я представила его большую руку на распухшем животе Бьянки.
— Черт, — пробормотал он. Я представила выражение благоговения на их лицах, когда они почувствовали, как пинается их ребенок.
Измученная, я зажмурила глаза.
— Счастливого Рождества, — прерывисто прошептала я, прежде чем повесить трубку.
Перевернувшись в постели, я уткнулась лицом в подушку и, наконец … впервые с тех пор, как мы расстались…
Я позволяю слезам течь.
Я закричала.
Я плакала.
Я бушевала.
И я еще немного поплакала.
Я рыдала, пока у меня не кончились слезы.
Я тебя люблю.
Я тебя люблю.
Я тебя люблю.
ГЛАВА 23
Мэддокс
Мы провели рождественское утро, открывая подарки, большинство из которых были для ребенка. По иронии судьбы, это было первое Рождество, которое я праздновал со своей семьей за более чем восемнадцать лет… и оно должно было стать последним.
— Ох! Посмотри на этот милый комбинезон. — Бьянка ворковала и копалась в подарках. Мама прислала ей две дюжины посылок на Рождество. Я прижал большие пальцы к затылку и помассировал там напряженные мышцы. Мне было скучно до безумия.