Я буду любить за двоих
Шрифт:
В ресторане, который находился напротив нашего здания, к нам присоединились еще несколько человек. Это была Марина, немного полноватая позитивная хохотушка, которая проходила практику в отделе бухгалтерии, и Андрей - помощник Сергея Миронова, зама Огнева. Все мы были примерно одного возраста, кроме Нади, нам было весело и легко. Марина звонко смеялась. На наш столик иногда осуждающе смотрели посетители, но нам всем было все равно. Надя то и дело шикала на нас:
– Шшш, дети, ведите себя прилично.
– Надь, можем мы хотя бы немного расслабиться? Закончится обед
– Ну может для тебя и каторга, Андрюш, а вот для меня работа в "Кристале" это кайф, - ответила Марина.
– Я очень надеюсь, что закончив практику, мне предложат место.
– Вполне может быть. Ты главное прояви себя. Вот что мне нравится, так это то, что Огнев берет на работу молодых людей, даже тех, у кого нет стажа. У него такая политика - давать шанс молодым, но перспективным, с потенциалом работникам. Лодыри тут не задерживаются.
– Вероника, а правда, что ты месяц работала личным ассистентом Огнева?
– Марина с интересом смотрела на меня.
– Правда, но не месяц, чуть меньше, - мой голос был ровным, только ложка в моих пальцах немного дрогнула, звякнув о край тарелки.
– И какой он?
– Кто?
– мой голос был немного грубоват.
– Огнев. Какой он?
– Марина была настойчивой девушкой.
Я пожала плечами, не ответив на вопрос. Уткнулась взглядом в тарелку, продолжая есть суп.
– Я слышала, что он очень требовательный и что любит порядок во всем. А еще, я разок увидела его вживую, он прошел совсем рядом от меня. Он такой клааааассный, - мечтательно протянула Марина, закрыв глаза.
Определенно меня раздражала эта Марина. Я отодвинула почти полную тарелку супа. Мне расхотелось есть.
– Ты почему не ешь?
Как я не любила этот родительский тон Нади.
– Не хочу, мамочка, - съязвила я.
– Суп пересолили.
– Мы едим один и тот же суп, Вероника. И он в меру соленый.
– А вот у меня чересчур соленый.
Надя черпнула ложку супа из моей тарелки и попробовала его. Затем внимательно на меня посмотрела.
– С тобой я потом поговорю.
Вот черт! Доигралась.
Остаток обеда мы провели уже не так весело, как его начало. Похоже я испортила всем настроение. Мне стало стыдно за свое поведение.
Мы расплатились и покинули ресторан.
Как только мы переступили порог кабинета, Надя хлопнула дверью так, что я подпрыгнула от неожиданности.
– С ума сошла?
– повернулась я к ней.
– Нет, милая, я в полном порядке. А вот что происходит с тобой?
– Ты о чем?
– Ты изменилась. Прошел месяц с тех пор, как ты вернулась в юридический отдел и все это время ходишь, как зомби. Что с тобой происходит?
– Надя, я в порядке. Правда. Ты преувеличиваешь.
– Что произошло между тобой и Огневым в Швейцарии?
– Ничего.
– Почему вы вернулись порознь?
– Он так решил.
– Почему?
– Его спроси.
– Почему?
– Отстань, прошу тебя, - почти молила я.
– Почему он отправил тебя обратно в наш отдел, не дожидаясь возвращения Кати?
– Да не знаю я!
– крикнула я в отчаянии и присела на пол возле стола, громко зарыдав.
Я плакала громко, навзрыд, как маленький ребёнок. По моим щекам и губам текли слезы и сопли. Их было так много, что мне казалось, что я захлебнусь. Я в отчаянии вытирала ладонями глаза, нос, щеки, губы. Мои руки были черные от размазанной туши.
С тех пор, как вернулась из Швейцарии, я ни разу не позволила себе выплакаться. Я старалась работать, как можно больше и дольше, чтобы у меня не было лишней секунды даже вспомнить о нем. И вот стоило Наде немного надавить на меня, как я тут же раскисла и позволила отчаянию взять верх над собой. Я думала, что я сильная, что я справлюсь, что забуду, разлюблю, вырву из сердца эту чертову любовь, и со временем смогу вновь улыбаться и просто жить, а не существовать. Но все это было лишь иллюзией, обманом, клеткой, полной боли, в которой я потихоньку умирала, захлёбываясь собственной безысходностью.
И, наверное, мне было бы намного легче, если бы Огнев оказался подонком. Но он им не был.
Поняв, что я к нему испытываю сильные чувства, он не уволил меня, хотя имел на это полное право. Зачем ему лишние проблемы? А всего лишь перевел обратно в юридический отдел. И не воспользовался мной, в конце концов. И это я - глупая наивная дура, раз позволила себе влюбиться в такого мужчину.
Где мои разум? Наверное, я потеряла его в тот момент, когда впервые увидела Огнева.
Было больно и от понимания того, что шансов, как женщины Огнева, как спутницы его уровня, у меня не может быть. Через два дня после моего возвращения из Женевы на главных страницах мировых таблоидов были опубликованы снимки Огнева, по-хозяйски обнимающего обворожительную француженку, успешного адвоката, на какой-то вечеринке в Монте-Карло. По моим подсчетам туда он отправился на следующий день после моего отъезда. Да-да, я еще и подсчитывала, когда он туда улетел. Дура!
Я не знаю сколько проплакала - минуту, десять, час. Моя голова находилась на коленях у Нади. Она пальцами перебирала мои волосы, которые выбились из пучка. Было очень приятно и спокойно. Теперь я уже не плакала, а лишь редко всхлипывала. Я повернула голову и, посмотрев на Надю, улыбнулась:
– Спасибо.
– Легче?
– спросила она нежно, промокая салфеткой слезы на моем лице.
– Ты не представляешь насколько.
– Иногда надо дать волю слезам, Вероника. Не надо держать в себе обиду и боль. Это делает лишь хуже. Поверь мне.
– Я знаю.
– Он тебя обидел?
Я помотала головой.
– Я просто имела глупость в него влюбиться и, что самое ужасное, он это понял и объяснил мне, что мы не можем быть вместе,- улыбнулась я грустно.
– Это очевидно, не так ли?
– Вероника, - Надя заставила меня приподняться, взяв мое лицо в свои ладони, - твой Огнев - слепой дурак, раз не увидел в тебе то, что вижу я.
Но мне от этого не легче!
– Послушай...
– она прикусила губу и задумчиво смотрела на меня, над чем-то размышляя, - на следующей неделе корпоротив...