Я буду твоим единственным
Шрифт:
– Один на всю жизнь? Вообще один?
– включается Танюша.
– Вот это любовь! Разве такое сейчас бывает? А вы, Илья Викторович, счастливчик. Далеко не всех так сильно любят.
– Бывает, конечно, - шепчет Полина.
– После него ни на кого даже смотреть не хотелось. Ни разу.
– Да ладно?
– прищуриваюсь я, встревая.
– Погоди. Ты же шутишь сейчас?
Новая информация на мгновение сбивает с толку. Не то чтобы это было для меня важно. Но... Я ловлю взгляд Полины, хмурюсь, она мило улыбается и кивает, дескать, всё верно.
– Папочка, займитесь сыном, у нас с Полиной еще есть дела, - перебивает поток моих мыслей акушерка.
Я киваю и иду к неонатологу, который как раз пеленает мальчика. Проверяю бирку: «Ветрова, 55 см, 3830». Всё верно. Благодарю за работу.
Сердце колотится на разрыв, когда беру малыша на руки и смотрю на его личико. А потом, пока сижу рядом с Полей, наблюдаю, как она кормит нашего сына. Поглаживаю ее. Не знаю, что еще сделать, как выразить свои чувства. Происходящее — безумно трогательно.
– Верни, пожалуйста, крестик, - шепчет Полина мягко.
Достаю из кармана и протягиваю ей.
– Он мой, - говорит Поля, сжимая металл в ладони.
– Я без него не могу.
– Твой. Конечно твой. Только твой и всегда только таким был, - целую жену в лоб.
Я не уверен, заслуживаю ли такого счастья. Но я сделаю всё, чтобы эта потрясающая женщина улыбалась как можно чаще. Каждый день чувствовала, как много для меня значит.
Я оставляю Полину рано утром. Она крепко спит в палате, маленький Рома сопит рядом. Надо забрать Жеку от родителей. У Поли всё хорошо, при необходимости ей помогут.
Напоследок, как влюбленный мальчишка, пишу ей записку. Пишу, что уехал за старшим, что буду на связи. Что люблю ее. Что она умница.
Перед тем как поставить подпись, замираю с ручкой в руке. Она столько раз повторяла, что ждала меня. Столько раз! Ждала все пять лет. День за днем. Я не придавал значения. Я... даже подумать не мог, что ждала во всех смыслах. Как такое вообще возможно? Наверное, для Поли вообще нет ничего невозможного. Никого к себе не подпустила. Она... моя мажорка. Моя самая настоящая принцесса. Моя жизнь.
Ниже добавляю:
«Обещаю, что ты не пожалеешь. Я буду твоим единственным».
Эпилог
7 лет спустя
– Полина, нет, - говорит Илья предостерегающе.
– Нет, нет и еще раз нет!
– Илья, да! Тысячу раз да!
– мои губы дрожат. Я борюсь с собой изо всех сил! Борюсь, как в последний раз в жизни, а потом не выдерживаю и начинаю хохотать.
Он смотрит на меня в панике. Я по праву могу собой гордиться. Удивить главврача больницы не так-то уж легко, но у меня получается. День за днем. И то ли еще будет.
– Поля, нет! Мне сорок три года, Полина, я старый человек! Скажи, что ты пошутила!
– Прошлой ночью ты был кем угодно, но только не «старым человеком», - показываю ему язык. Прошлой
– Ты посмотри на меня!
– Илья беспомощно разводит руками.
Они с Юлей целых полчаса чинят розетку. Для этого пришлось вырубить свет во всей квартире. Трехлетняя Юля сидит у Ильи на шее, держится за его короткие волосы и по возможности подсказывает. Рядом Рома с Женей крутят отвертками шурупы в купленных для них розетках. Ту, что в стене, они вырвали с мясом. Не представляю как, но виноватого уже не найдешь. Это, бесспорно, опасно, мы уже провели воспитательную беседу.
Илья поднимается на ноги. Хочет снять дочь с шеи, но ей там слишком удобно, чтобы легко сдаться. Юля обнимает папу изо всех сил руками и ногами.
– Нет, нет, папа, не хочу!
– хнычет она.
– Ладно, понял. Прошу прощения, - сдается Илья и подходит ко мне с ребенком на плечах.
– Покажи. Я не верю, ты обманываешь меня.
Я показываю ему два теста с положительным результатом. Он морщится и опирается ладонью о стену. Делает вид, что силы его покидают и он вот-вот рухнет. А мне так смешно! Я никогда не была против того, чтобы родить еще одного ребенка, поэтому охотно велась на его порывы, поощряла его похоть. Позволяла ему рисковать и не предохраняться. Время идет, но мы продолжаем сходить с ума в объятиях друг друга.
Облизываю губы и кокетливо прикусываю нижнюю.
– Это точно не может быть ошибкой?
– вдруг спрашивает Илья.
– Боюсь, что нет. Нас и так много раз проносило, родной.
– Я завтра же сделаю вазэктомию, - решительно заявляет муж.
– Вазэктомия! Папа, что это?
– подхватывает Юля, и я взрываюсь от хохота.
– Хирург из нас двоих, конечно, ты, но смею предположить, что это уже не поможет. Следующие девять месяцев нам бояться нечего, можешь особо не торопиться.
– О, нет! Как же так?
– стонет Илья. Сам уже не может притворяться расстроенным и начинает смеяться вместе со мной. Щеки порозовели. Наконец, мы крепко обнимаемся.
– Как думаешь, это мальчик или девочка?
– спрашивает Илья.
Мы оба смотрим на то, как Рома доламывает тройник, который Илья разрешил разобрать в целях развития. Чтобы уже закрыть тему электричества.
– Надеюсь, девочка, - добавляет муж сам себе.
– Обычно залетные у тебя все пацаны, - подкалываю я.
– Вот черт.
– Пап, так можно планшет или нет?
– начинает нудить Женя.
– Ты сколько сегодня уже играл?
– спрашивает Илья. Сыновей он воспитывает в строгости, это Юле можно сидеть на шее без ограничений по времени.
– Нисколько! Я только с секции пришел и уроки сделал. Мам, - бубнит Женя.
– Мама-а, скажи же? Я все уроки сделал!
– Он говорит правду, - киваю я.
– Хорошо, возьми, - разрешает Илья.
– Полчаса.
– Ром, погнали!
– дает команду Жека, Рома срывается с места и спешит за братом в гостиную на диван. По пути они начинают препираться и спорить.