Я буду твоим первым
Шрифт:
– Ты же знаешь, мы с Миолой не очень ладим. Она, наверно, приехала в Лондон погулять и остановится в гостинице, да?
– Не думаю, что ей по карману нормальная гостиница. – Кристофер вернул мне листик. – В нашем доме достаточно свободных комнат, чтобы приютить мою племянницу. Миола, – обратился ко мне, – оставайся насколько хочешь. Только не поднимайся на третий этаж, пока я не разрешу.
“Мою племянницу” царапнуло по ушам. И едва я решилась спросить, а что такое на третьем этаже, как он направился к гаражу.
Глава 2
–
Я собиралась получить доступ к трастовому фонду и довести до конца то, что начала еще в России. Никому за столом знать об этом не нужно. Хотя на секунду я представила, как говорю правду, и лица всех вытягиваются в удивлении, как мама подрывается из-за стола и оттаскивает меня в сторону для серьезного разговора.
Правда, если мама будет продолжать упираться, то все рухнет. Я останусь навсегда у разбитого корыта. Время идет – и чем позже, тем шансов меньше.
– Мила хотела город посмотреть и уедет домой. У нее работа, – решила ответить за меня мама. Удивительно, как она умела строить из себя добродушного человека. Аж зубы сводит от ее актерского таланта.
Но Генрих в ней души не чаял. Смотрел с нежностью и любовью.
Мой висок покалывало от пристального взгляда. Уши горели. Кристофер, сидя по правую руку от брата, все время пялился на меня. Кусок в горло не лез. Я отрезала рыбу маленькими кусочками и медленно жевала, чтобы не подавиться.
– Кем она работает? – спросил он. Какое ему вообще дело?
– Мила у меня лингвист. Работает переводчиком. Очень умная девочка, ей всего девятнадцать, а уже смогла устроиться в хорошую компанию. Я горжусь ею.
Как же хотелось вскочить из-за стола, переворачивая все тарелки вместе со скатертью. Я сглотнула подступающую волну злости и выдавила из себя улыбку.
– Да. И думаю о том, почему бы мне не поискать работу здесь, в Лондоне.
Мне показалось, или я правда услышала, как у мамы скрипнули зубы. Если начну получать лондонскую зарплату – то она останется без выбора и откроет мне доступ.
– О, конечно, – оживился Генрих. – Я могу посодействовать. Ты пока отдыхай, смотри город, а я за это время найду для тебя достойное место, Миола.
Чувствую, я засверкала от счастья. Вот так вот! Неудобно было, правда, уточнять, что работа надо мне как можно скорее.
– Мила, ну что ты… – залепетала мама. – Зачем тебе эта работа? В наших кругах много завидных женихов. Я тебя обязательно с кем-то познакомлю. Ты подумай, может, замуж выйдешь.
– Девочка хочет работать, – встрял Кристофер. – Это похвально. У меня, кстати, есть вакансия.
Я все-таки подавилась. Генрих сразу же протянул стакан воды, а мама, чисто по-русски, со всей дури хлопнула ладонью по спине. У меня не то, что застрявший кусочек выскочил, у меня чуть ребра не треснули. Прокашлявшись, я с благодарностью взяла протянутый стакан и осушила его наполовину.
– Мне как раз нужна
Работать его помощницей? Этого напыщенного гада? Уж увольте. Я впервые за ужин стрельнула в него взглядом. Наши глаза встретились. Жар поднялся из низа живота и ударил в солнечное сплетение. Какого черта он буравит меня своим пристальным взглядом? От него мурашки по коже.
– Благодарю вас, но я…
– По работе я часто путешествую, – продолжил говорить он, будто не слышал мой протест. – Ненормированный график, но есть возможность получить массу впечатлений.
Ага, спасибо за массу впечатлений. Уже получила! Не убил утром, так в следующий раз доведет дело до конца. Едва я открыла рот, чтобы отказаться более решительно, Генрих сказал:
– Да, это отличное решение! Кристофер хорошо о тебе позаботится.
Нет, нет, вы что, сговорились? Даже мама молча ела, попивая вино из хрустального бокала. Хотя она, может, задумала что-то другое, более действенное, чем перечить мужу. Либо боялась возразить Кристоферу Да, точно, она его почему-то боялась…
Я перевела взгляд на лицо Кристофера. В глаза смотреть ему опасно. Сразу прошибает насквозь стрелами. Я уставилась на его рот – он изогнулся в довольной ухмылке. У меня от нее дрожь леденящая продрала по спине.
Помню эту ухмылку. На короткий миг меня словно ослепила вспышка и погасла.
– Миола? – окликнула меня мама.
– Да? У меня джетлаг после перелета, наверно. Спасибо за чудесный ужин, – улыбнулась я Генриху. – Я пойду отдыхать.
Вставая, я поправила складки на шелковом платье, которое заставила надеть меня мама. Ясное дело, ужинать в джинсах в роскошном обеденном зале не комильфо. Это платье охота поскорее сорвать с себя.
Среди широких коридоров с мраморными блестящими полами и десятками картин я заблудилась. Еле нашла лестницу наверх. Позолоченные перила сверкали чистотой. Похоже, мама вышла замуж не просто за графа, а за миллиардера. И она из принципа не хочет дать мне доступ к фонду?
Лестница манила дальше вверх. На третий этаж. Почему туда нужно разрешение? Я, конечно, не самоубийца и не хочу разгневать Кристофера. Но любопытство слишком непреодолимо тянуло прямо к запретному.
Там ведь его комната, да? Но почему под запретом весь этаж? Нет никаких замков, ограждений. Коридор, сворачивающий влево наверху, так и приглашает прогуляться.
Я шагнула на ступеньку выше, чем нужно, и остановилась. Будет плохо, если Кристофер застукает меня из-за спины. Но что если я прокрадусь туда, когда все будут спать? От предвкушения сердце заметалось в груди. Я тихонько посмотрю, утолю любопытство и улизну. Никто меня не заметит.
Чтобы на самом деле не уснуть из-за джетлага и дождаться, пока дом не погрузится в сонную тишину, я решила не просто написать подруге, как у меня дела, а позвонить по видеосвязи. Вика обычно рано не ложится, поэтому мне повезло поймать ее перед отходом ко сну. И огорошить событиями сегодняшнего дня.