Я буду ждать тебя
Шрифт:
— Сиди, молча, Видана, — угрожающе шепчет, буквально впечатав в стену беседки. — Иначе можешь сильно так пожалеть.
— Что? — упираюсь ладошками в его накаченную грудь, да только этого борова хрен сдвинешь хоть на один миллиметр. Недаром Артур так много времени в спортзале проводит. — Это уже наглость, мой дорогой, — явно данное обращение приходится ему по душе, раз глаза блестят как у вампира при виде свежей крови. Того и гляди клыки появятся в уголках губ. Дракула недоделанный. — Дай мне уйти отсюда. Быстро, — удар кулака приходится в его живот. Жаль, что он от боли не согнулся пополам, тогда бы был отличный способ избежать общества этого засранца.
— Какая непослушная Ариэль, — поднимает мои руки над головой, удостаивается ненавистного
Черт! Нашел вот время своего дружочка активизировать. Тоже мне герой-любовник с методом пикапа от Бога. А как смотрит-то, явно пытается заворожить, загипнотизировать своими кофейными глазами, чтобы я тут же ему все простила и позволила вновь надо мной издеваться, как ему вздумается. Не дождется он этого. Никогда ему не покорюсь снова. Все, хватит! Пусть валит на все четыре стороны к своей невесте, которая с радостью его примет. Будут они счастливы. Мажорка и фотограф. Прямо название для второсортного романчика для глупых баб.
Да только от одной мысли об их совместном будущем внутри все переворачивается. Хочется обнять Артура и больше никуда не отпускать, лишь бы всегда был рядом. Лишь бы просто стоял вот так передо мной и просто молчал, позволяя впитывать в себя черты горячо любимого человека. Пусть даже он пришел попрощаться со мной окончательно, я приму это его решение, оставив в памяти счастливые моменты нашей близости. Ведь больше ничего из этого не повторится. Нужно настраивать себя, что скоро мы навсегда расстанемся. Каждый пойдет своей дорогой. Поэтому лучше все как можно скорее прекратить.
— Ну что ты хочешь от меня, Артур? — ощущаю себя жалкой и ничтожной. Еще чуть-чуть и слезы польются ручьем. — Почему ты приехал? Почему, твою мать?! — хватаю его за воротник футболки и трясу со всей девичьей силы. — Зачем появился? Какого хрена ты тут? — перехожу на крик, способный перерасти в настоящую истерику, но остановиться никак не могу. Все, как говорится, плотину прорвало. Плачу, уткнувшись лицом в грудь Артура, который нежно меня обнимает, давая выплеснуть все свои эмоции.
Чувствую себя, как разбитая на мелкие осколки хрустальная ваза, которую уже никогда не склеить, какие бы не были приложены усилия для ее восстановления. Все маленькие детали разлетелись по разным сторонам, и их никогда не найти, не вернуть на место. Меня снова уничтожили, снова опустили на колени и дали земли наглотаться, выставляя ничтожеством. Такого я давно не испытывала, а ведь пообещала сама себе, что больше не позволю мужчинам боль причинять ни мне, ни кому-то другому. В лепешку готова расшибиться, но найти на каждого компромат, чтобы он сгнил в тюрьме за совершенное над невинными людьми.
Все-таки если бы не то жестокое избиение, возможно всех моих громких статей, из-за которых скандалы появлялись как эффект от взрыва атомной бомбы чуть не каждые два или три месяца, и не увидел свет. Не узнали бы женщины, терпящие насилие в семье, что можно вырваться из ада. Что смелые готовы рассказать, как они вернулись к жизни после страшных событий, как им удалось вновь из пепла возродиться, чтобы идти вперед с гордо поднятой головой. Жертвы насилия доказали, что жизнь на этом не заканчивается, что все еще может наладиться, а монстры понесут суровое наказание. Даже если правоохранительные органы оказывались куплены, я добивалась того, чтобы справедливость восторжествовала.
Правда нажила себе кучу врагов, мечтающих пристрелить меня или же сжечь на костре. Да только я их не боюсь, плевать хотела на угрозы и шантаж. Пусть хоть до посинения кричат, что уничтожат меня при любом удобном случае. В такие моменты я всегда им мысленно средний палец показывала, а потом с широкой улыбкой шла развлекаться с друзьями, отмечая очередную победу над чудовищем. А в случае же с Артуром, не являющимся монстром, совсем расклеилась, превратившись в мокрую
— Почему ты сбежала из Ирландии? — так и знала, что именно этот вопрос он мне задаст. Тут к гадалке не ходи, и так все понятно. Его интересует мое внезапное исчезновение, о котором Феликс ему, кстати, не сообщил.
Я попросила его друга не рассказывать Артуру про свой вынужденный побег, говорить по телефону все, что угодно, оправдываться, врать, но не доносить, что собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. Такую же просьбу озвучила Поле и Брану. Не надо было парню знать мое местонахождение. Только вот, похоже, кто-то из семейки Соболевых меня сдал, раскрыв тайну. И этого кого-то я по возвращению с приема прибью, закопав в их огромном саду. Под кустиком декоративным похороню, посадив вокруг огромное количество роз. Да, есть во мне замашки маньяка.
— Неужели, ты не догадываешься? — язвительно интересуюсь, чуть отстранившись от молодого человека. Его пронзительный взгляд карих глаз заглядывает в самую душу, словно бы выискивая там потаенные тайны, о которых ему очень хочется узнать. — Не надо на меня так смотреть, — отворачиваюсь, но он дотрагивается пальцами до подбородка и возвращает мою голову в исходное положение. — Артур! — предупреждающе, с нотками злобы и нарастающей агрессии.
Парень, похоже, совсем меня не слышит, оглох за столь короткий срок. Парфенов просто прислоняется своим лбом к моему и тяжело дышит, как во время многочасового марафона. Наши дыхания сбиваются, словно бы становятся одним целым. Воздух один на двоих. Сердца бьются в унисон, а руки как будто сами по себе переплетаются. Мы словно оторваны от внешнего мира, потерялись в нем, оказавшись в своем собственном маленьком раю. Даже двигаться никуда не хочется, так как можно спугнуть моменты единения душ друг друга. Губы в нескольких миллиметрах находятся, нужно лишь поддаться и ощутить их вкус. Только вот я этого не делаю, просто снова отстраняюсь и делаю несколько шагов назад. Нужно быть от него на некотором расстоянии.
— Даже выслушать меня не хочешь? — складывает руки на груди и, наклонив голову вбок, следит за моими передвижениями. — Не дашь шанс все объяснить?
— А что тут можно объяснять? — как жаль, что он прямо рядом с дверью стоит, а-то бы бросилась к ней и сбежала отсюда к чертовой матери. — Что ты поиграться со мной вздумал, что просто развлекался перед свадьбой со своей мажоркой, которая точно из ума выжила, — делаю шаг вправо, замечая, что Артур повторяет мое движение. Твою мать! — Да, я тебе нож воткнула, ты мне отомстил, — еще один шаг, осталось совсем чуть-чуть. — Ты выполнил свою миссию, поэтому больше не смей ко мне приближатьсяяяяя.
Последнее слово растягивается, так как я делаю рывок и хватаюсь за ручку двери, от которой меня тут же оттаскивают, прижав к крепкой груди. Я, словно дергающаяся в припадке сумасшедшая, пытаюсь вырваться из объятий и еще раз судьбу испытать. Кричу, брыкаюсь, даже ногти пускаю в ход. Но все, что получаю в итоге, это довольно грубое перемещение на скамейку. Артур укладывает меня на лопатки, задрав руки над головой, и опускается своей массой на мое сопротивляющееся тело.
Толком не дает ничего объяснить, просто склоняется к лицу и берет в плен мои губы своими. От неожиданности даже кусаю его до крови, но парень совершенно не обращает на это никакого внимания. Еще сильнее углубляет поцелуй, заставляет ему поддаться, раскрыть уста и впустить его неугомонный язык к себе в рот. Громко рычу, стону от нахлынувших на меня сейчас чувств. Мне бы оттолкнуть его, ударить, чтобы еще долго в себя приходил, но вместо этого льну к нему, выгибаюсь дугой, трусь промежностью об его жесткий стояк. Веду себя как настоящая сучка во время течки, но ничего не могу с собой поделать. Хочу его до безумия, до огненного блеска в глазах, до дрожи во всем теле. Желаю, мечтаю, чтобы он сейчас же избавил меня от одежды и как следует трахнул. Можно без прелюдии и обыкновенной нежности. Дополнительная стимуляция мне совершенно не нужна.