Я буду ждать тебя
Шрифт:
Решив не привыкать к его довольно-таки большому размеру, привожу бедра в движения. Вверх-вниз, вверх-вниз, как на настоящей скачке. Рауль держит меня за ягодицы, явно оставляя синюшные отметины на мягких округлостях, откидывает голову назад, что-то бессвязно бормоча, после чего вдруг останавливает меня. Вопросительно смотрю на его лицо с озорной улыбкой. Он явно что-то задумал, поэтому и не делает каких-либо движений. Проходит секунда, две, три. Я уже начинаю рычать от отчаяния и даже собираюсь сказать ему об этом, как вдруг Рауль сам начинает делать поступательные толчки в мою текущую плоть. Трахает меня как заведенный, как сорвавшийся с поводка. Берет с каждым
Стенки влагалища вибрируют, губы тянутся для очередного поцелуя. Бедра ударяются друг от друга, слышны лишь хлопки наших разгоряченных тел. Проникновения становятся еще более быстрыми, резкими, доводят до невероятного состояния эйфории. Кричу, не в силах себя сдерживать, царапаю его шею, буквально прыгаю на его члене. Развожу ноги как можно шире, чтобы вхождение в мое тело стало еще более совершенным. Чувствую, как член набухает сильнее, так обильнее теку.
По позвоночнику пот струится, мелкие импульсы сотрясаются тело, клитор пульсирует. Я словно звезды вижу перед глазами, как будто лечу на пушистых облаках. Замираю, чтобы не разлететься на тысячи осколков, а потом делаю резкие выпад, кончая на члене Рауля. Он обнимает меня за мокрую спину, проводит по ней руками и после пары толчков пытается отстраниться, скинуть меня с себя. Но я не даю ему этого сделать, так как надавливаю на плечи и ощущаю поток спермы у себя внутри. Он кончил в моем влагалище, потому что мне так хотелось, потому что я предохраняюсь таблетками. Знаю, что Клеман чист, как и я. Профессия журналистки дает свои привилегии.
Потные, еле переводящие дыхание, прижимаемся друг к другу, не осознавая, что машина уже остановилась, а значит мы приехали к его особняку. Но разгоряченные тела совсем не хотят двигаться, лучше бы тут остались еще какое-то время, пока полностью в себя не придем. Но все же не стоит подпитывать сплетнями Лукаса и остальной персонал прислуги, которые наверняка уже во все окна смотрят на автомобиль хозяина. А уж когда он выйдет не один, а с девушкой, шепот прокатится по всему дому.
— Видана, — нежно отстраняет меня от себя, проведя подушкой пальца по нижней губе. Такой нежный жест и такой чертовски знакомый. — Пойдем в дом, иначе, — двигает бедрами, вынуждая застонать на весь салон, — просто не выдержу, и все снова повторится.
Молча с ним соглашаюсь, слезаю с колен, ощущаю легкое томление между ног, сажусь на сиденье рядом с ним, нахожу глазами платье, валяющееся на полу, тут же его надеваю и слегка приглаживаю волосы. Знаю, что выгляжу не лучшим образом, но приводить себя в порядок просто нет никаких сил. Пусть обитатели дома думают обо мне все, что угодно. Потом, если что, с ними разберусь. Рауль всего лишь боксеры с брюками поправляет и переплетает наши пальцы. Мило ему улыбаюсь, все же светясь изнутри. Та частичка души, что я потеряла в ресторане, потихоньку начала возвращаться.
— И часто ты приводишь в дом незнакомок? — задаю ему вполне логичный вопрос, когда мы выходим из машины.
Осматриваюсь по сторонам. Хоть сейчас и глубокая ночь, но яркий свет от фонарей по всей огромной территории освещает нам путь. Днем обязательно все здесь рассмотрю. Пока что же нас встречает немного угрюмый дворецкий, явно не ожидавший увидеть владельца особняка с некой дамой.
— Добрый вечер, — даже если против тебя настроены, то нужно не поддаваться на провокацию, а проявлять вежливость, замаскированную под настороженность и грубость. Кто знает, как люди себя поведут рядом с тобой.
— Добрый вечер, месье Клеман, —
— Передай моей сестре, Антуан, что я не намерен с ней разговаривать, пока она не перестанет себя так вести, — как же он строг с собственной сестрой (хорошо, что это не любовница). Неужели, чем-то заслужила такое отношение? Интересно было бы узнать. — Моя девушка, — аж приятно это слышать, — Видана Зотова останется здесь. Поэтому утром пусть приготовят завтрак на двоих и отнесут на террасу, — дворецкий молча головой кивает, пропуская нас внутрь.
Едва же переступаю порог этого огромного особняка, как оказываюсь на руках Рауля, который несет меня прямиком к лестнице. Не успеваю толком интерьер рассмотреть, только и успеваю отметить богатство и роскошь во всем. Да и двух женщин около дверей скорее всего в гостиную, смотрящих с каким-то ужасом в глазах на хозяина и ношу в его крепких руках. Не могу себя остановить от небольшой дерзости, поэтому и показываю им язык, пока мы не оказываемся на площадке второго этажа. Здесь Рауль проходит мимо двух комнат и, остановившись рядом с одной, толкает ее ногой. Вносит меня внутрь и с озорством в глазах кидает на мягкое покрывало королевских размеров кровати. Утопаю в нем и нескольких подушках, раскиданных по всей постели.
— Ты не ответил на мой вопрос, — напоминаю ему о начале разговора на улице, пока нас не прервал дворецкий. Делает вид, что совсем меня не понимает, поэтому приходится повториться, на что он так загадочно улыбается, что хочется треснуть ему по голове чем-нибудь тяжелым.
— В дикую молодость было дело, когда девчонки чуть ли не каждый день посещали мою спальню, — присаживается рядом, а потом и вовсе ложится на спину.
— То есть хочешь, сказать, — поворачиваюсь к нему лицом, чтобы лучше видеть, — что сейчас я единственная, кого видит твоя прислуга, да?
— Именно так, — оказывается на боку и опирается на локоть. — После смерти отца и отъезда мачехи с моей сестрой особняк стал слишком огромен для меня.
Все в городе знали, что знаменитый миллиардер Рауль Клеман в двадцать один год возглавил компанию умершего отца. Ему оказались подвластны акции, филиалы, денежные средства, недвижимость. Много сотен, даже тысяч сотрудников у него в подчинении, несколько партнеров и…мачеха с сестрой, которые по слухам одна хлеще другой. Сука и дрянь. Так вроде бы их прозвала какая-то газета. Характер у них адский, из-за чего становятся героинями скандалов чуть ли не каждой вечеринке. Сильвия Пессон, жена адвоката, слишком часто мелькает в откровенных нарядах. Полин Клеман, студентка Сорбоны, тратит деньги из своего фонда налево и направо. Такими темпами она может лишиться всего своего наследства.
— Давно они уехали отсюда? — задаю вопрос не как журналист, готовая это использовать в очередной статье, а как его девушка, решившая просто что-то о парне разузнать. Рауль видя, что я искреннее этим интересуюсь, продолжает разговор.
— Через пару месяцев после смерти отца. Сильвия нашла себе ухажера, который сделал ей предложение после того, как ее мнимый траур закончился, — аж зубами скрипит вспоминая свою мачеху, которая, по слухам, была как-то замешена в кончине Фабриса Клемана. — Поэтому они с дочерью уехали побыстрее к нему в Марсель. С облегчением я уже было подумал, что они навсегда там останутся, но сестра настойчиво мне звонит, прося о какой-то помощи.