Я был аргонавтом
Шрифт:
Пока три уцелевшие квадриги вели борьбу, на арену выскочили служители. Часть из них кинулась ловить вороных, а другие быстро собрали обломки разбившейся колесницы, покалеченного возницу, заодно пытались прихватить и меня, чтобы не мешал соревнованиям, но я успел убежать.
А зрители неистовствовали. Выкрикивали что-то непонятное, визжали и свистели. Что они кричали, кому кричали, так и не понял. Вроде, вспоминали и мое имя, хотя кто меня здесь знает?
Парни, хотя и заняты зрелищем и отчаянно болели за нашу девушку, обратили внимание и на меня.
—
— Сегодня Саймон первый, — пробасил полубог.
— Саймон, я поговорю с Аталантой, — вмешался Орфей. — Пусть она засчитает сегодняшний случай за победу в беге. Думаю, это справедливо.
— Да, Саймон герой, — добавил молчаливый Кастор, редко кого-то хваливший. — Если Аталанта тебе откажет, мы за тебя свою сестру отдадим. Как ты считаешь, Поллукс?
— Отдадим, — согласился второй Диоскур. — Как только вырастет, так сразу и отдадим. Девчонка красивая, лет через десять первой красавицей всей Эллады станет.
Я только отмахнулся, потому что на арене происходили более интересные вещи, а слушать, как мне предлагают в жены соплюшку, которая еще не выросла, так и вообще глупость.
Послышался резкий бронзовый звон, вроде удара гонга. Стало быть, квадриги прошли первый круг. А впереди еще девять!
Как же я нервничал и изводился, наблюдая, как колесница Артемиды с пегими кобылками наматывает круги, постоянно обгоняя соперников. А один раз, когда этот, серый урод, с сивой бородой, от злости ударил хлыстом не только своих коней, но и мою богиню, я взревел и попытался опять выскочить за барьер, но был остановлен бдительными товарищами.
— Убью... с-суку, — прорычал я, пытаясь вырваться из чьего-то захвата. Какая сволочь держит, да так крепко? Одно из двух — либо медведь, либо Геракл, но скорее всего Геракл, потому что от медведя я бы вырвался.
— Саймон, угомонись, — прорычал мне в ухо будущий шурин.
— Он, паскуда, Ар...Аталанту ударил.
— Саймон, все здесь по правилам, — рычал Геракл. — Возница может ударить не только коней, но и соперника. Потерпи малость. После состязания я сам это отродье убью.
— Чего ты сам-то пойдешь? — злобно оскалился Автолик. — Вы с Саймоном у нас приметные слишком. Убьете, все сразу увидят, ванакт обидится, а зачем нам хорошего человека обижать? Я быстренько сбегаю, прирежу, никто не заметит.
Эх, седобородый, зря ты Аталанту- Артемиду обидел, ох зря. Аргонавты девчонку любят и им плевать — кто она, простая охотница или богиня охоты. Обидели сразу и младшую сестру и, боевого товарища. До сегодняшнего вечера ты, сивобородый, точно не доживешь. И ладно, если тебе даруют легкую смерть. Вон, Орфей сузил глаза и начал снимать струны с кифары, а мелкий поганец Гилас, вытащив нож, задумался, взвешивая его в руке, не иначе прикидывает — как лучше метнуть. И Асклепий, скромно опустив глаза, переводит взгляд со своего неразлучного мешочка со снадобьями, висевшего с правого бока на левый, где у целителя меч. Тут к пифии не ходи — обдумывает будущий бог медицины с чего начать — спину ли Аталанты вначале лечить, а потом возницу резать, или наоборот? Но мерзавца должен убить именно я.
«Пегая» квадрига успела пройти все десять кругов, пока «рыжая» и «серая» одолели шесть. При этом, возница ни разу не использовала хлыст, не кричала на лошадей, не прищелкивала вожжами.
Когда Артемида завершила последний круг, на трибунах уже не сидели и не стояли, а скакали, падали вниз, выражая восторг. Ванакт Фоант, спустившись на арену, торжественно возложил на русую голову чуточку смущенной богини венок из золота. Интересно, сколько он весит? Надеюсь, не очень много (тяжело же девчонке!), но и не мало. Все-таки, это моя будущая жена, а ее золото, как приданое, пойдет в семейный бюджет.
Даже и не знаю — честная ли победа? Как ни крути, но управляла кобылками богиня, а не простая смертная. Наверняка Артемида воздействовала на животных. Но с другой стороны, удары бича, крики возничих — это ведь тоже воздействие, разве нет? Значит, все честно.
Я ненадолго отвлекся, а от арены раздался лязг, конское ржание и крик. Тот самый, сивобородый возница, собиравшийся сойти с колесницы, зацепился, покачнулся, а его жеребцы, верно, обиженные за жестокое обращение, рванули с места, да так резко, что хозяин, не удержавшись, перелетел через бортик, попал под задние ноги жеребцов.
Серых скакунов остановили, а стонущего хозяина, с окровавленной головой, на руках вынесли с ипподрома. Урок — не стоит бить женщину, тем более, если она богиня. Но этот дурак не знает, как же ему сегодня повезло — дурная башка заживет, сломанные руки и ноги срастутся, зато жить будет, потому что ни один из аргонавтов (даже я), не станет добивать раненого.
Счастливая Артемида подбежала к нам и принялась целовать Геракла.
— Спасибо!
Мне стало обидно. Понимаю, богиня не видела, кто ей помогал, но отчего сразу Геракл-то?
Герой Эллады парнем был справедливым. Кивнув на меня, сказал:
— Вон кто тебя выручил. Я даже и глазом моргнуть не успел, как твой жених уже колесо отцепил. Аталанта, когда ты согласишься его женой-то стать? Мы бы у вас на свадьбе погуляли.
— Да, это верно, — выступил и Орфей. —Мы тут подумали и решили, что ты должна взять Саймона в мужья без испытаний.
— И незачем вообще нас испытывать, нас и так мало, — вылезГилас, вызвав всеобщий смех.
Артемида, поправив на голове золотой венок, кокетливо поинтересовалась:
— Если вы так радеете за Саймона, вначале бы у него спросили — он сам-то согласен взять меня в жены? Я пока от него предложения не услышала.
Ох ты, мама моя Афродита! Я же еще и виноват? Хотя, действительно виноват, потому что руки и сердца не просил.
— Милая, — спросил я, не называя девушку по имени, чтобы не смущать друзей. — Ты согласна выйти за меня замуж? Я даже на испытания согласен.
— Конечно да, глупый... А испытание будет потом, в первую ночь.